Идиллия Дедусенко - В «игру» вступает дублер

Анна стала за афишной тумбой, обдумывая, что делать дальше. Если Антонина уже вошла, то придётся всё-таки как-то проникнуть в театр и найти Зигфрида. Или придётся стоять на морозе больше двух часов, пока окончится спектакль и Зигфрид выйдет. Правда, может привязаться патруль, а с ней пистолет. Она не знает, зачем его взяла. Скорее всего, подсказало чувство слишком уж ощутимой опасности. Можно зайти в подъезд соседнего дома, чтобы избежать встречи с патрулём, но оттуда не видно театрального подъезда. А вдруг Антонина уведёт Зигфрида раньше? Ему действительно может показаться заманчивой мысль о новогоднем банкете, и он пойдёт сегодня, чтобы иметь возможность прийти через несколько дней. Но как знать, какие вопросы заготовил Фишер? Не схватит ли он Зигфрида уже сегодня? Нет, она ни за что не простит себе, если с Зигфридом что-нибудь случится. Сейчас под угрозой не только его жизнь, но и их общее дело.

Из подъезда выглянул Евгений Шкловский. Анна видела его раза два-три в городской управе и потому знала в лицо. Он остановился у входа без пальто, бравируя завидным здоровьем. Встречает, что ли, кого? И тут Анна увидела одетую в меха Антонину. «Она, конечно, ослепительно хороша», — подумала Анна совершенно без тени зависти. Шкловский сделал навстречу вдове два шага и, любезно изогнувшись, поцеловал ей руку. Антонина начала что-то говорить, и Шкловский, перестав улыбаться, поднял голову, отпуская ручку очаровательной фрау Иванько.

«Что она ему говорит? — подумала Анна. — Почему он вдруг стал серьёзным? А если что-нибудь о Зигфриде? Они тут все заодно!» Мысли, одна тревожнее другой, молниями носились в голове Анны. Рассуждать ей было некогда. Она ощущала только одно: Зигфриду грозит опасность!

Анна вышла из-за тумбы и скорым шагом направилась к Антонине. Пыталась припомнить, как Зигфрид учил её стрелять, но очень боялась, что промахнётся с такого расстояния. А больше всего боялась, что Антонина и Шкловский сейчас войдут в театр, где их уже не настигнешь. Анна пошла ещё быстрее и крикнула:

— Фрау Антонина!

Вдова профессора приостановилась у входа, пропуская двух офицеров, обернулась и удивилась:

— Аннушка?

Шкловский стоял за Антониной, дожидаясь её у двери.

Анна подошла к Антонине почти вплотную, пряча в рукаве пистолет, и, почти приставив его к груди Иванько, выстрелила два раза. Антонина, всё с тем же выражением изумления, не издав ни звука, рухнула у входа. На выстрелы из подъезда выскочили оба немецких офицера. Анна метнулась к тумбе, но офицеры настигли её в несколько прыжков. Она хотела выстрелить в себя, но то ли пули больше не было, то ли произошла осечка. Её схватили. Подбежал Шкловский, глянул на неё и, будто догадываясь о чём-то, произнёс:

— Ах, фрёйлейн Анна…

Шкловский поднялся на сцену, когда спектакль уже начался. Как он и полагал, на втором этаже, в зале, никто не услышал выстрелов из небольшого пистолета. Офицеры, как видно, поволокли Анну в гестапо. Так что об инциденте у подъезда пока никто не знал.

Ларский с рабочим сцены готовил декорации к следующему акту. Главный художник окончательно запил и уже второй день не являлся на работу, валяясь в общежитии. Дел было невпроворот, и Ларский почти не отвлекался на беседы. Однако Шкловский, войдя за кулисы, пошёл прямо к нему, махнул рабочему, чтобы удалился, и сказал:

— Вы слышали новость?

— Добились-таки благосклонности родственницы бургомистра? — с лёгкой иронией спросил Зигфрид.

— Нет, господин художник, эта новость похлеще будет.

— Неужто очаровали саму бургомистершу?

Шкловский, не спуская внимательных глаз с лица художника, отчётливо проговорил:

— Только что у театрального подъезда убита фрау Антонина.

Зигфриду была безразлична смерть «непутёвой» вдовы, но что-то в тоне Шкловского заставило его внутренне сжаться, насторожиться. К тому же, новость-то шокирующая! И он с выражением крайнего удивления и сожаления сказал:

— Вот как! Очень жаль. Очаровательная была дамочка. Кто-нибудь из обманутых поклонников?

— Вам лучше знать, — многозначительно произнёс Шкловский.

— Мне?! — на лице художника отразилось крайнее изумление. — Помилуйте, мы с фрау Антониной были едва знакомы.

— Да-а-а? — недоверчиво протянул Шкловский. — Зато вы прекрасно знаете фрёйлейн Анну.

Зигфрид почти физически ощутил, как сердце упало в пустоту и остановилось. Мгновенная догадка осенила его. Только он не мог понять, зачем Анна это сделала. По-че-му? Но в глазах не должно отразиться ничего, кроме удивления. На несколько мгновений он повернулся к декорациям, чуть сдвинул в сторону какое-то полотно. Этого было достаточно, чтобы сделать вздох и обернуться к Шкловскому с успокоившимися, только чуточку удивлёнными глазами.