Артем Анфиногенов - Мгновение – вечность

И на сборах Павел обстоятельно раскрыл актуальный, неспроста задаваемый вопрос, правда, концовка получилась скомканной: небо незнакомо загудело, все повскакали с мест, кинулись из барака встречать долгожданных «Бостонов».

Бомбардировщик «Бостон», как водится за иностранцами в России, являл собою зрелище экстравагантное: его внешность, его осанка и профиль указывали на заморское происхождение; хвост самолета не касался земли, а нос, чтобы не перетягивать и не клевать в грунт, опирался на выставленную вперед стальную ногу трехколесного шасси. Ни один отечественный самолет в то время не имел такой наружности. Венька Лубок стал протискиваться к кабине, старший техник-лейтенант пресек его поползновение. «Высота – в футах, скорость – в милях» — вот все, что счел он нужным обнародовать. Техсостав, разинув рты, глазел на американские моторы. «Опломбированы, — объявил хозяин „Бостона“. — Все регламентные работы – через пятьсот часов», — а большего не удостоил.

«И чего темнит? — подумал Павел, узнавая в старшем технике коллегу, проходившего вместе с ним парткомиссию. — Чего?» Прошлым летом на хуторе Манойлин полк Егошина стоял бок о бок с полком «Бостонов», и они узнали все, что хотели узнать, — от южной трассы, по которой через Персидский залив, Тегеран и Баку направлялись в Россию авиационные поставки от союзников, до переделок, срочно предпринятых для усиления бортового огня бомбардировщика (вместо слабосильных пулеметов «Кольт-Браунинг» наши оружейники на фронтовых аэродромах монтировали надежные турельные установки Березина).

Старший техник, прилетевший в «гробике», как окрестили на «американце» тесное пространство за сиденьем летчика, куда-то спешил, торопился закрыть машину. Чехол, ловко вскинутый им, покрыл фюзеляж подобно попоне. Стартех поиграл постромками на манер вожжей, произнося губами: «Тпру-у!» — расправил их, связал концы под брюхом машины в узел и дружески, как хозяин заведенного в стойло коня, прихлопнул ладонью по гулкому туловищу «американца». Дело сделано. Стартех свободен, бомбардировщик может до вылета отдыхать…

— Расчехляй! — прокричал подкативший на «виллисе» командир полка. — Открывай кабину! — спрыгнув на ходу, он принялся сам распутывать постромки.

«Виллис», слегка притормозивший, малым ходом покатил дальше, к незачехленному «Бостону». Командир бросил постромки и припустил за ним вдогон.

— Приехал капитан Андреев, — проговорил стартех, не сводя глаз с генеральских погон пассажира «виллиса».

— Капитан? Ты что? Генерал!.. Генерал Хрюкин!..

— Для тебя, — назидательно ответствовал стартех, не удостаивая автора реплики взгляда, старательно обтирая руки пуком ветоши и охорашиваясь. — А для меня – капитан Андреев, как мы его в Ханькоу звали… Вон еще где!

Щеголять на свежем весеннем ветру без шинели, по-летнему, было, пожалуй, рановато, но приталенный китель темно-синего сукна, пошитый в Москве и за одну ночь перекроенный, как того пожелал командарм, собираясь на первое в освобожденном Ростове заседание Военного совета, был очень хорош на рослом Хрюкине. Тимофей Тимофеевич чувствовал это. Легко спрыгнув с «виллиса» и слушая объяснения подоспевшего командира полка, он направился в обход «Бостона». «На одном моторе тянет как зверь, — говорил ему командир, унимая, восстанавливая дыхание. — Две пушки у летчика, одна у стрелка… „мессер“ его в жизнь не достанет!..» Хрюкин слушал молча. Как совпало: его армия вместе с войсками фронта напрягает силы, развивая успех сталинградского контрнаступления, и тут на помощь ему является полк из бригады, которой он до войны командовал в Белой Церкви. Бригада реорганизована, полк – носитель ее духа, ее традиций, — заявлял о себе в Испании и Китае, на Халхин-Голе и Карельском перешейке… Полк-ветеран. Командир, естественно, новый, стариков, конечно, не осталось… Как старого друга встречает его Хрюкин. Вовремя подоспел, дружище. Сталинградская эпопея подняла армию, он, командарм, на этом сражении вырос, снискал признание, уходить в тень, уступать лидерство – не в его натуре… Его место и впредь – на острие событий. «Срок очередных поставок? — спрашивал Хрюкин. — Когда можно ждать очередную партию?» Не довольствуясь пополнением самолетного парка, поступавшим от промышленности, а также от союзников по ленд-лизу, Хрюкин силами своего техсостава собирал все, что можно было собрать в степях междуречья Волги и Дона; собирал, поднимал, вводил в строй: Сталинград учил заблаговременному накоплению сил, и штаб уже сейчас планировал и готовил первый после взятия Ростова массированный удар по вражеским аэродромам…