Величко Нешков - Наступление

— Украли пулемет! Перестреляю всех, предатели!..

А когда немного пришел в себя от душившей его ярости, доложил Додеву о происшествии. Спросил, какие меры принять. Полковник ответил ему, что ничего предпринимать не надо, и приказал быть готовым подняться по боевой тревоге.

Известие о краже оружия в Лозене полковник Додев встретил спокойно. Он знал о твердом решении правительства до конца августа силами войск и полиции ликвидировать все партизанские отряды и группы.

Несколько дней штаб дивизии лихорадочно готовился к выступлению. Генерал Янев радостно потирал руки и втайне надеялся, что наконец в районе расположения дивизии будет спокойно.

Во всех селах, где сосредоточивались части дивизии, рота моторизованной полиции, жандармы, крестьяне и скот должны были оставаться на местах во всем районе. Никто не имел права показываться на улице.

В пять часов после обеда Игнатов получил приказ выступать.

Трубач протрубил тревогу. С луга от реки пригнали лошадей, потных и запыленных. Двор школы наполнился криками и шумом.

На площади застучали колеса обозных телег. На телеги быстро погрузили боеприпасы и продукты.

Слановский заботливо собирал свои вещи, с тревогой наблюдая за паникой, охватившей всех. Кутула бегал то в помещение, то к телеге во дворе и осипшим голосом спрашивал:

— Кто взял у меня каску?..

Через полчаса Кында стоял навытяжку перед Игнатовым, нервно переступал, бил передним копытом сухую землю, грыз удила, с которых капала белая пена.

— Внимание! — прокричал Игнатов. — Во время операции требую абсолютной дисциплины. Провинившиеся будут считаться соучастниками бандитов. Имейте в виду, на территории всего района не останется ни одного уголка, который не будет прочесан. Очистим от предателей и изменников любимую землю наших славных дедов! Вам все ясно?

Последовал нестройный ответ.

Игнатов подал команду «Вольно», повернул коня во двор и, не слезая, еще раз окинул взглядом обозные телеги.

Перед управой собрались представители общественной охраны. Староста Болтов, с ружьем через плечо, в зеленом охотничьем костюме, отдавал распоряжения десятникам. По площади прохаживались группки по два-три человека, на которых теперь возлагалась охрана села.

Рота походной колонной потянулась на юг к горам. Южнее Лозена, на десятом километре пути, Игнатов свернул с шоссе и поскакал по полевой дороге.

На западе за дальней цепью синих холмов садилось солнце. От потрескавшейся земли веяло жаром.

Только с наступлением сумерек Игнатов разрешил первый привал. Солдаты попадали около дороги кто где мог. Слановский постелил плащ, лег на спину и устремил взгляд на утомленное дневной жарой небо, на котором уже висели крупные звезды.

Марин приблизился к нему.

— Вот такие дела: готовились уйти все, а получилось по-другому, — тихо прошептал Слановский.

— Не могу ничего понять, господин подпоручик. Не верю, чтобы Йордан соврал. Значит, так было приказано.

— Разве ты не понимаешь, что нам не верят, мы им не нужны! — вздохнул Слановский.

— Вряд ли…

— Этим дело не кончится, вот увидишь, но может быть, это относится только ко мне. Теперь я понял, как легко можно сделать человеку зло и как трудно доказать, что ты не виновен, — сказал Кирчо.

Всю ночь рота молча двигалась по полю. На рассвете прибыли в село, приютившееся у подножия горы. Колонна, растянувшаяся, нестройная, остановилась возле большого колодца, построенного еще римлянами. Недалеко, шагах в двухстах от него, торчали остатки древних крепостных стен, поросшие травой.

На поляне солдаты составили винтовки в пирамиды, а за ними сложили вещмешки. На посту остались только часовые. Усталые солдаты легли спать прямо на землю.

Игнатов пришпорил коня и отправился в притихшее село. Его встретил староста, пригласил в дом. Они позавтракали, выпили ракии, поговорили о том о сем. Подбадривая друг друга, они как-то очень неожиданно сблизились, как люди, которым грозила одна и та же опасность — партизаны.

Когда вышли из дома, увидели привязанного к стволу акации осла. В окне виднелась худенькая спина мальчика в выцветшей синей рубашке и его широкополая соломенная шляпа. Староста слегка толкнул Игнатова, осторожно показал глазами на паренька.

— Этот сорванец с ослом не вызывает у меня особого доверия.

— Почему?

— У него есть записка, с которой он может проехать к нашему фельдшеру, а кому это лекарство, один дьявол знает. От таких одни неприятности.