Максим Шахов - Японская пытка

— В чем?

— Самолет не военный, а гражданский, значит, он точно принадлежит «отряду»…

…Трепетала на ветру маскировочная сеть. Ихара сидел возле рации, надвинув на голову наушники, микрофон он сжимал двумя руками возле самого рта.

— Ты уверен, что они прячутся на озере? — долетал до него голос генерала Сиро Иссии.

— Они должны быть там, ваше превосходительство.

— Но я их не вижу сверху, мы прошлись над самым озером. Любой шалаш разлетелся бы от ветра. Я не наблюдаю протоптанных в зарослях тропинок.

— Они хорошо замаскировались, действуют осторожно, господин генерал.

— Не выпусти ситуацию из-под контроля. Ты обещал, что с наступлением темноты войдешь в контакт с нашим человеком.

— Надеюсь, что это произойдет.

— Сразу же мне доложишь. Конец связи.

Ихара снял с головы наушники и посмотрел в небо. Сквозь маскировочную сеть «Дуглас» еще раз прошелся над озером, затем, качнув крыльями, стал набирать высоту и ушел к югу.

Бордовый диск солнца медленно коснулся горизонта. Ихара торопливо закурил, ведь после наступления темноты он не мог себе позволить зажигать огонь. Выпущенный дым тут же подхватывал ветер и уносил в степь. Ихара любил наблюдать за заходом солнца. Это природное явление навевало на него поэтическое настроение. Практически у всех классических японских поэтов были строки, посвященные заходам и закатам. Ихара хотелось написать пятистишие — танку, и именно о закате в степи. Ведь раньше о таком никто из японских поэтов не писал.

— Пыльный диск солнца, — вполголоса проговорил Ихара первую строчку еще ненаписанного стиха.

— Вы о чем-то спросили? — у вольнонаемного, сидящего на деревянном ящике грузовика, оказался чуткий слух.

— Нет, я просто пытаюсь припомнить одну фразу, не обращай внимания, — недовольно ответил начальник отдела.

Он не любил, когда его тревожили во время творчества. Так можно было спугнуть вдохновение.

— Пыльный диск солнца, — повторил он уже почти беззвучно. — Пыльный диск солнца над степью завис… Ветер к западу клонит тростник… Запоздалая птица в небе… Когда же вспыхнет первая звезда… Как далеко я от дома…

Строчки пока еще не были окончательными, не отвечали классической форме танку количеством слогов. Но возникший образ Ихара понравился. Находясь в Маньчжурии, он в самом деле ощущал себя очень одиноким. Жизненной энергией подпитывался во время работы. Он спешил ее делать, надеясь, пока есть возможность и расходный материал, совершить открытие мирового уровня в фундаментальной науке. Багровый диск солнца уходил неспешно. Вот видна уже только половина, краешек. Исчез и он, послав на прощание ярко-зеленый луч. Ихара знал, что этот зеленый луч — всего лишь свойство человеческого глаза. Его не существует в природе. Если долго глядеть на что-то желтое, а потом перевести взгляд на белый фон, то увидишь синее пятно. Будешь смотреть на красное — увидишь зеленый цвет. Да, этот прощальный луч являлся плодом воображения. Он существовал лишь в голове Ихара. Но такими же нематериальными являлись и стихи. В небе, как написал Ихара, загорелась первая звезда, и сентиментальный начальник отдела пообещал себе, что завтра, глядя на заходящее солнце, напишет еще одну танку, в которой обязательно упомянет прощальный зеленый луч.

Сгущались сумерки, степь погружалась в темноту. Ихара сидел за раскладным генеральским столиком и неторопливо допивал кофе, чашка грела озябшие пальцы.

— Пора, — произнес начальник отдела, поднимаясь из-за стола, и надел лайковые перчатки. Их кожа была такой тонкой и нежно выделанной, что почти не ощущалась.

— Вас сопроводить? — вольнонаемный встал с ящика и повесил на плечо карабин.

— Не стоит, отдыхай. Я просто пройдусь по степи, прогуляюсь. Устал сидеть под маскировочной сетью. Обо мне не беспокойтесь.

Ихара сунул руку в карман, нащупал рифленую ручку револьвера, снял его с предохранителя, после чего почувствовал себя более уверенно. Он не спеша шел по степи, вслушиваясь в завывание ветра. Снег уже почти целиком сошел, и по степи перекатывались освободившиеся от ледяного плена шары перекати-поле. Полоска тростников солончакового озера медленно приближалась.

Начальник отдела стоял перед стеной зарослей и терпеливо дожидался. Стебли качнулись, и на открытое пространство вышел тот из беглецов, кого Ихара завербовал.

— Наконец-то, — произнес Ихара. — Докладывай, как у вас обстоят дела?

Часовой у грузовой машины всматривался в темноту, из которой доносился хруст мелких камешков. Когда вблизи замаячил силуэт человека, он негромко произнес: