Максим Шахов - Японская пытка

Колонна объезжала озеро. Слева колыхался, шуршал на ветру тростник, справа простиралась степь без признаков жизни. Ихара вновь потянуло на поэзию. Он смотрел на величественный пейзаж и пытался припомнить подходящую цитату из классической японской литературы. Но таковой не находилось. В самом деле, этот пейзаж был враждебным для японской души, привыкшей облагораживать каждый клочок доступной земли. Тогда начальник отдела решил сам придумать подходящее случаю трехстишие, даже сложилась первая строчка: «О чем шепчешь, тростник?» Уже складывалась и вторая: «Весенним утром…», просматривалась и третья, в ней должно было говориться о нерастаявшем снеге.

Но увлекательное занятие пришлось прекратить. Ихара заметил на прибрежном иле цепочку следов. Без сомнения, это были следы «бревен». До этого люди Ихара обследовали окрестности, чтобы ничего потом не напутать. Тростник в этой части озера был выкошен. В одних местах лежал скирдами, в других просто снопами. Территорию полигона расширили, и местный житель не успел воспользоваться плодами своего труда.

— Стой, — воскликнул Ихара, и водитель послушно нажал тормоз. Колонна остановилась.

Генерал выбрался из машины, он стоял на сухой земле, боясь испачкать начищенные до зеркального блеска сапоги.

— Что-то обнаружили? — нетерпеливо опередил он доклад Ихара.

— Найдены следы, — доложил начальник отдела. — Сейчас посмотрим, кому они принадлежат.

Молоденький лейтенант, присланный из харбинского гарнизона, приблизился к Ихара.

— Личному составу выгружаться из машин?

— Один взвод остается на месте. Вторую машину, господин лейтенант, прошу послать объехать озеро по периметру.

Ихара хоть и имел право приказывать, но нарочно говорил в чисто штатском стиле, со всякими «попрошу», «надеюсь», «если не сложно»…

— На что в первую очередь обращать внимание, господин Ихара? — спросил молоденький лейтенант.

— Свежие следы, проломы в тростниках, следы жизнедеятельности человека.

— Вы имеете в виду дерьмо? — уточник младший офицер.

— Но только свежее, — бесстрастно проговорил Ихара.

— Каков алгоритм действий в случае обнаружения? — лейтенант явно не любил недосказанности, предпочитая точные формулировки.

— Выставляйте в местах находок часовых, потом доложите. Успехов вам, лейтенант, хотя мне кажется — картина ясна, и скоро мы восстановим события. Есть еще вопросы?

— Никак нет, господин Ихара. — Лейтенант козырнул, забрался в кабину грузовика.

Машина неторопливо, раскачиваясь на ухабах, покатила вдоль озера, по самой кромке подсохшего ила, покрытого белыми узорами соляных кристалликов. Сиро Иссии пребывал в некоторой растерянности. Он понимал, что следует лезть в грязь, только так можно будет добраться до следов и детально рассмотреть их. Но пачкать сапоги не хотелось, потом их даже водитель-холуй не ототрет дочиста. Теперь генерал даже не сомневался, что беглецы остались живы, ведь по дороге ему попадались мертвые птицы, оказавшиеся в ядовитом облаке. Пара штук, рухнувших прямо в полете, лежала и на ровной лоснящейся поверхности ила. На помощь генералу, как и положено, пришел младший по званию — командир взвода, оставшегося на месте. По его приказу солдаты поснимали деревянные скамейки, установленные в тентованном кузове, и стали укладывать их в грязь, чтобы начальник «Отряда 731» мог пройти по болоту, как по сухому. Ихара не посчитал возможным для себя воспользоваться генеральской «дорожкой», а шел рядом с ним, чавкая раскисшим илом. Когда следы беглецов стали более четкими, он остановился, присел на корточки и отломанной тростинкой стал показывать приметные детали следов.

— Вот след от туфли русского медика.

— Вы уверены?

— Сомнений быть не может, я сам приказал купить для Галицкого в бытность его работы в «отряде» переводчиком пару дорогих городских туфель на тонкой кожаной подошве.

— Допустим, — генерал смотрел стоя, вытягивая шею, ему казалось, если он присядет на корточки, то от этого уронит свое достоинство в глазах простых солдат.

То, что позволено штатскому, непозволительно высокопоставленному военному.

— Теперь эта пара следов — армейская обувь для летного состава императорской армии. Это, без сомнения, бывший камикадзе. Рядом отпечатки военной обуви американского образца и следы от монашеских сандалий. Все сходится. Как видите, они остались живы.

— Возможно, это последние следы в их жизни. И где-нибудь за скирдой тростника мы обнаружим их трупы, — проговорил генерал. — Конечно же, мне этого не хотелось бы.