Максим Шахов - Японская пытка

— Но там впереди солончаковое озеро! — кричал Ричард. — Я туда не хочу, нас сожгут.

— Солнце уже клонится к западу, — прохрипел Галицкий, смахнул тыльной стороной ладони едкий пот, накативший на глаза. — Будем бежать, пока облако не рассеется…

Генерал всматривался в перископ, он видел лишь спины бегущих «бревен». Темп, с которым они передвигались, его впечатлял. Никакие палки и угрозы не могли бы заставить бегать так быстро. Открывались скрытые возможности человеческого организма. Но желтое пятно расплывалось, закрывало видимость. Картинка была еще видна, но как в тумане, а затем фигуры исчезли в желтом мареве. Сиро Иссии отстранился от перископа.

— Я их уже не вижу. Какова скорость ветра?

— Около двадцати километров в час, — доложил Ихара.

Генерал наморщил лоб.

— Человек не способен долго держать такую скорость, даже если за ним гонится молодой тигр. Почему они не сворачивают, чтобы облако прошло мимо них?

— Я тоже поначалу удивился, но подумав, понял, что они поступают абсолютно правильно, — отвечал Ихара. — Они же не знают, что мы дали им убежать нарочно. Беглецы уверены, будто мы намерены, как и в прошлый раз, давить их машиной, вернее, двумя машинами. А при таком направлении, в котором они движутся сейчас, между нами и ими — облако отравляющего газа, непреодолимая преграда, — для убедительности начальник отдела даже нарисовал на страничке блокнота схему карандашом.

— Все это логично, но беглецы задохнутся, когда облако настигнет их, — произнес генерал, глядя вдаль, там, за желтым туманом, сейчас шла игра — «бревна» бежали наперегонки со смертью. — Хорошее начало, но наш эксперимент потеряет смысл. И наш завербованный человек бежит вместе с ними, на верную смерть? Удивляюсь его выдержке.

— Не хотите ли вы сказать, что им следовало дать противогазы? — улыбнулся Ихара. — Смысл нашего эксперимента в раскрытии уникальных способностей тела, мозга. При появлении смертельной опасности мозг или активизируется, или же впадает в ступор. Обычно мы сознательно, но при этом ошибочно загоняли «бревна» в последнее состояние. Однако вы же сами говорили о том, что человек способен ради своего спасения найти способ развести огонь голыми руками. Каким образом — до начала эксперимента неизвестно. Ответ возникнет по ходу, он станет озарением. Я уверен, они придумают способ, как избежать смерти. Мне даже вспомнилось одно древнее стихотворение, автора, правда, вспомнить не могу. «У моего деда-кровельщика я научился искусству бросать молоток своему напарнику. Целить надо прямо в нос, а уж поймает он или не поймает — это его искусство».

Ихара слегка лукавил, автора он помнил прекрасно. Стихотворение написал сам пару лет тому назад, но решил не выпячивать свои таланты перед начальником. Пусть тот думает, что поэт жил в давние времена, это придавало стихам убедительности.

Генерал Сиро Иссии широко улыбнулся. Была в этом стихотворении, как говорится, «сермяжная правда». Ему даже в мыслях увиделась картинка, как двое кровельщиков перебрасываются на крыше пагоды молотком. Он смотрел на заходящее солнце. Его красный диск висел над степью. Генерал пытался прикинуть в уме способ, каким можно спастись от отравляющего газа, когда при себе нет противогаза. Он даже поставил себя на место беглецов, но ничего путного в голову не приходило.

— Если бы я был азартным игроком, то сделал бы ставку, как на скачках, — произнес генерал.

— Ставку на что? — уточнил Ихара.

— Десять к одному на то, что вся четверка скоро будет мертва.

— Ваше превосходительство, а я сделал бы ставку два к одному на то, что они изыщут способ спастись.

— Это невозможно. Утром мы обнаружим в степи мертвые тела. Мне кажется, вы слишком ужесточили эксперимент.

— Посмотрим, — Ихара смотрел на горизонт, где в сгущающихся сумерках просматривалось желтое облако, ответ крылся в нем.

Солдаты уже погрузили оборудование в машины и ждали приказаний, но генерал не спешил покидать это место, он сел за столик, сам налил себе остатки кофе в кружку, пил его мелкими глотками.

— Ваше превосходительство, вам надо возвращаться. В темноте в степи легко сбиться с дороги. Я все проверю сам.

— Нет, Ихара, я решил тоже остаться на эту ночь. Я хочу увидеть твою или мою правоту собственными глазами.

Сказав это, Сиро Иссии пошел к машине. Водитель уже успел заботливо разложить в спальное место одно из сидений и даже положил рядом плед из теплой верблюжьей шерсти. Двигатель продолжал работать на малых оборотах, в салоне было тепло, тихо звучала радиомузыка. Генерал расстегнул мундир, ослабил пояс, прилег на разложенное сиденье. Последние годы он редко выезжал в степь надолго, а потому в темноте она казалось ему особенно враждебной. Вспомнилась виденная в Токио цветущая сакура…