Александр Одинцов - Огненная вьюга

— Пока благословляют их на новые победные походы и ждут возвращения домой из России с богатыми трофеями.

«Мой милый Вилли! — пишет некая Луиза своему мужу. — Пятый год тебя нет дома и я тебя не обнимала, но мы верим, что вы скоро разобьете Россию и вернетесь домой. Говорят, в России много пушнины. Не забудь кое-что прихватить для меня…»

— А это что за богатая бумаженция с гербом и печатью? — спросил Хохлов, указывая на лежавший чуть в стороне глянцевый лист солидного размера.

— О-о! Это и верно — ценная бумага: свидетельство, выданное майору Шульцу — начальнику штаба охранного полка, дающее ему право — понял, право! — на получение после войны надела земли в облюбованном районе России и ста душ русских крестьян.

— Это что же — вроде крепостных? — воскликнул Хохлов. — Получается, что они уже разделили нашу землю, а нас, выходит, определили в крепостные?

— Хуже, браток, хуже! Они на рабов рассчитывали, как в Древнем Риме.

— Н-да, замахнулись, паразиты, широко. Вроде как всю историю задом наперед переиначить. Ну это мы еще поглядим! Слушай, чего ты раньше об этом молчал. Рассказал бы — так, мол, и так… Ребята бы еще злее дрались.

— Сам многого не знал, — ответил Гутман. — Да и некогда было. Вы же едва не каждый день «языков» приводили. И каждого допросить надо было, документы, карты изучить для доклада командиру… Не до бесед было. Вот вернемся на Красноказарменную, тогда и потолкуем. Кстати, ты и сейчас можешь начать с ребятами разговор. Расскажи им, что здесь видел и слышал. Наверняка вопросы возникнут. Я и постараюсь на них ответить, как освобожусь.

— Это за нами не заржавеет, — важно сказал Хохлов, но, увидев на столе красивые открытки, не выдержал взятого тона и по-мальчишески заюлил:

— Товарищ Гутман, подкинул бы ребятам пару-тройку красоток. На что тебе столько, солить-то их вроде не с руки. А братве развлечение. Да и в долгу я не останусь. В Москве тебя с такой ягодкой познакомлю, не то что эти тощие, как кошки. Есть у меня одна на примете — подружка моей Зинули. Просила меня познакомить с хорошим человеком. Очень, говорит, уважаю в мужчинах солидность и культурность. Ты ей как раз в масть будешь. Интеллигент и по-иностранному секешь. То, что надо…

Гутман покосился на разболтавшегося бойца. Вроде не шутит, хотя бес его разберет, когда он правду говорит, а когда треплется. Все же несколько цветных открыток переводчик Хохлову дал и присовокупил к ним нарядный, в блестящих ободках немецкий компас. И тут же пожалел об этом, увидев, как Петро начал приценивающимся взглядом присматриваться к другим трофеям. Но тут вошел начальник штаба, и Хохлову ничего не оставалось, кроме как убраться восвояси.

И в комнате, где находились майор и командование отряда, никто не спал. Представитель штаба подробно рассказал о боях на Волоколамском и Клинском направлениях, об общих знакомых, называя которых он то и дело добавлял «убит», «ранен»… Появилось и новое зловещее определение «пропал без вести». Затем началось горячее обсуждение последних сводок Совинформбюро, прикидка возможных действий фронтов, хода всей войны и сроков ее окончания.

Ранним утром к школе подошло несколько крытых брезентом грузовых автомобилей. В комнату комсостава вошел капитан:

— Товарищ майор! Машины для перевозки отряда капитана Шевченко в Москву прибыли.

— Вовремя прибыли, товарищ Селиванов. Через час выезжаем. Люди заканчивают завтрак. Что у нас нового?

— Наши продолжают наступать, но подробностей доложить не могу. Выезжал ночью. А вот для разведчиков есть хорошие новости. Командир их части подполковник Спрогис просил передать вам, что состоялся приказ командующего фронтом о награждении орденами и медалями бойцов отряда. — Селиванов достал блокнот и, глядя в него, продолжал: — Командир, комиссар, начальник штаба, командиры взводов и военфельдшер награждены орденом Красного Знамени, а старший лейтенант Васильев — посмертно орденом Ленина. Многие сержанты и рядовые также награждены, а кто чем, не смог узнать.

— Вот это новость! Вот это да! — воскликнул Шевченко и, обращаясь к командирам, добавил: — Значит, награждение состоялось по нашему представлению по радио после совместного с авиацией удара на шоссе Клин — Новопетровское. Себя-то мы с комиссаром, конечно, не представляли. Это уж Артур Карлович Спрогис позаботился, спасибо ему.

— Иван Александрович, доведи до личного состава эту весть. Но в общих чертах, без детализации.