Николай Кожевников - Гибель дракона

Карпов, оставшись наедине со Сгибневым, недоверчиво спросил:

— Это серьезно?

Сгибнев засмеялся:

— Война, Карпов, иногда принимает неожиданные формы.

— Но ведь там многочисленные гарнизоны.

— Дело серьезное, что и говорить.

Утром, когда над водами стлался туман и в убогих китайских селах еще крепко спали петухи, на аэродромах Чанчуня и Мукдена приземлились самолеты с яркими красными звездами на серебристых крыльях.

В Чаньчуне из самолета вышел, расправляя затекшие ноги, подполковник Харченко — высокий, ясноглазый. С ним прилетел генерал-майор Пристучко с офицерами отдела разведки штаба фронта. За ними высыпали автоматчики и быстро, беззвучно заменили охрану аэродрома. Японцы не успели опомниться, как бравый черноусый старшина собрал их, уже пленных, в караульное помещение, обрезал телефонные провода и сигнализацию и, строго погрозив кулаком, припер снаружи дверь колом. Подполковник Харченко с переводчицей и двумя автоматчиками вошел в кабинет коменданта аэродрома. Комендант спал на диване. Разбуженный автоматчиками, он долго протирал глаза, пытаясь понять происшедшее. Поняв, наконец, что это не сон, а явь, он потерял сознание. Тут же переводчица позвонила по телефону начальнику гарнизона барону Отодзо и приказала явиться на аэродром. Через полчаса к комендатуре подкатил роскошный автомобиль. Барон, недовольно хмурясь, вошел в кабинет и окаменел от изумления, увидев за столом советского подполковника.

— Даю пять минут на размышление, — бросил Харченко. — Или безоговорочная капитуляция, или... ну, скажите там... — кивнул он переводчице.

Барон Отодзо присел и как-то странно зашипел, глядя на часы.

— Он говорит: времени на размышление мало.

— Мне некогда, — Харченко встал. — Поехали в его штаб! — он кивнул на сгорбившегося барона. — Там скорее договоримся.

Барон побледнел и что-то быстро заговорил, приложив руку к сердцу.

— Он согласен.

— В штаб поехали! — повторил Харченко, уже не обращая внимания на Отодзо.

Черноусый старшина, усевшись за руль вместо шофера-японца, осматривал приборы и проверял тормоза.

Отодзо испуганно взглянул на старшину и, предупредительно раскрыв дверцу перед подполковником, пропустил его и переводчицу вперед, а сам забежал с другой стороны и осторожно сел рядом с шофером. Следом за шикарной машиной Отодзо двинулся потрепанный «Мерседес» коменданта аэродрома с шестью русскими солдатами и крытая полуторка, в которой находился генерал-майор Пристучко с офицерами и солдатами. Их было всего двенадцать человек.

Крытая полуторка, миновав разрушенное пятиэтажное здание с единственной уцелевшей стеной, остановилась около тускло освещенного подъезда двухэтажного особняка с двумя часовыми у двери. Из машины выскочили автоматчики — их оружие было направлено на часовых. Японцы остолбенели. Их, полуживых от ужаса — до фронта пятьсот километров! — втолкнули в машину и отобрали оружие.

Сонная тишина царила в полутемном вестибюле. Офицеры зажгли карманные фонарики. Пристучко шел впереди, смело, открывая двери, как будто всю жизнь прожил в этом доме. В спальне никого не оказалось. Постель стояла не смятая, но приготовленная ко сну. Генерал задумался. Где же обитатели? Неужели удрали? Офицеры остановились в столовой. Откуда-то явственно доносились сухие, короткие удары. Все прислушались.

— Не развлекаются ли наши подопечные? — с усмешкой шепнул генерал, направляясь на второй этаж.

Дверь в одну из комнат была приоткрыта. В коридор падал сквозь щель яркий луч света — точно золотая полоса лежала в желтом ворсе ковра. Генерал расстегнул кобуру пистолета и вошел в комнату...

Два пожилых японца в мундирах генерал-лейтенанта и генерала армии играли в биллиард. Недоумение, ужас, отчаяние мгновенно отразились на их лицах.

— Господа генералы, — насмешливо улыбнулся Пристучко, — положите кии. Обезоружить!

Солдаты ловко обыскали генералов, все еще не пришедших в себя, и передали два браунинга.

— Но это все не то, товарищи, — сожалеюще проговорил Пристучко и скомандовал, кивнув на онемевших японцев: — В машину.

Он вышел из биллиардной. За ним двинулись офицеры.

В конце коридора виднелась дверь, обитая блестящей кожей.

— Это рабочий кабинет, — пояснил Пристучко, взявшись за ручку двери. — Смотрите, наш подопечный может застрелиться. Действуйте решительно! — и рывком распахнул дверь.

Свет от настольной лампы выхватил из темноты круг карты, испещренной стрелами. Два офицера, опередив Пристучко, схватили генерала за руки. Тот не проронил ни звука, изумленно моргая сухими пергаментными веками.