Александр Щелоков - Жаркие горы

— Салют, Фред! С благополучным прибытием! Не печалься, если ваши места тебе не показались. Поживешь и поймешь — здесь райский уголок.

— Салют, Бен! — Широко улыбаясь, Фред протянул лапищу и тряхнул руку приятеля. — Ты все шутишь. Или это от радости, что уезжаешь?

— Рад тебя видеть, старый дьявол, — не отвечая на вопрос, сказал Каррингтон и похлопал Томпсона по широкой костистой спине. — Подожди минуту. Ахмед перегрузит твои вещи в мой танк, и мы отпустим твою колымагу.

— Стоит ли возиться? Давай я сяду к тебе, а чемоданы сгрузим уже на месте.

— Извини, старина, предложение не проходит. В рай, как известно, есть только вход. Лишь ангелы имеют право передвигаться туда и обратно. Твой водитель, судя по его физиономии, не ангел, а обычный фрод.

Произнеся это, Каррингтон ощутил облегчение. Он все же вставил в разговор слово, которое с утра вертелось на языке.

— Мошенник не мошенник — откуда мне знать? — сказал Фред мрачно. — Такого дали в Центре. Там-то, надеюсь, люди проверенные?

— Не знаю, сэр! — шутовски ответил Каррингтон. Он был возбужден, радостей и не скрывал своего состояния. Два года торчания в подлой дыре для него благополучно кончались. — В Центре могут быть всякие. А вот в раю работают только люди серьезные. Я имею в виду, сэр, что они работают под вашим руководством.

Фред засмеялся.

— Узнаю твои шутки, Бен. И чем ты веселее, тем у меня больше желания посмотреть на то, как ты тут тратишь денежки американских налогоплательщиков.

— Сэр, — сразу став серьезным, ответил Каррингтон, — я не трачу здесь денег. Я вкладываю их в полезное дело. Значит, сберегаю.

Он повернулся к шоферу:

— Ахмед! Перекинь «золотой запас» полковника Томпсона в наш танк.

— Старина, — сказал Фред, — ты ведь не случайно второй раз называешь свой драндулет танком. С чего бы это?

— Чтобы ты сразу вник в традиции райского уголка. Генерал Зия Нур до моего приезда сюда проводил по всем отчетам эту машину как танк. А танк кому-то продал.

— Всего один танк? — спросил Томпсон скептически. — Это немного. Я сталкивался, когда их продавали десятками.

По дороге в лагерь они не говорили о службе. Полчаса езды — время небольшое, и промолчать его для людей, которые привыкли вести откровенные беседы только с глазу на глаз, трудности не составляло.

Лагерь специального назначения располагался в долине, окруженной облезлыми каменистыми взгорьями. Со всех сторон его обтягивала густая паутина колючей проволоки. Торчали мрачные вышки, на которых были установлены прожекторы и пулеметы. Белели щиты с предупредительными надписями на арабском.

У въездных ворот стояли охранники в шлемах военной полиции. Когда подъехала машина, они подчеркнуто засуетились, забегали. Открыв ворота, замерли в почтительном окостенении.

Лендровер, пропылив по накатанной колее к штабному домику, остановился.

Томпсон по-юношески легко выскочил из машины. Размял плечи. Огляделся. Сразу заметил чистоту территории. Это было хорошим признаком. Значит, Каррингтон поддерживал здесь строгую дисциплину, и сразу браться за рутинные мелочи порядка ему не придется.

Возле домика виднелись вкопанные в землю железные бочки с позеленелой водой — на случай пожара. За линией бараков в мареве зноя зыбко колыхались очертания дальних гор. С севера за колючей проволокой простиралась бесплодная степь. Она уходила к горизонту, где без всякой видимой черты сливалась с серым небом. На западе, среди скал, просматривалось здание радиолокационной станции. Антенны радара лениво колыхались, вслушиваясь в шумы безбрежного неба.

— Унылый вид, не так ли? — спросил Каррингтон, проследив за движением глаз Томпсона.

— Я привык к подобным местам, — ответил тот и провел рукой по ежику медных волос. — Главное везде сходится — эта колючая проволока, бараки, радары. А сельва, джунгли или пустыня вокруг тебя — это второстепенное.

Каррингтон взглянул на Томпсона, пытаясь понять, не прикрывает ли тот растерянность показным оптимизмом. Но удивился, заметив оживленные, посветлевшие глаза Фреда. Старому боевому скакуну новое седло явно доставляло удовольствие. Или он делал какую-то ставку в своей карьере на эти края?

— Молодец, старина, — похвалил Каррингтон однокашника. — По виду ты не обескуражен. Настоящий милитарист.

— Осторожней, Бен! — сказал Томпсон. — Как бы я тебя после таких слов не зачислил в красные.

— Бог ты мой, какой ужас! — притворно охнул Каррингтон. — Объясни почему.