Александр Щелоков - Жаркие горы

Потом задайте тот же вопрос пахгозару, с посохом чертящему пыль ногами. «Э, уважаемый, — ответит вам чалмоносец степенно, — собирался в Джалалабад. Но куда приду, известно только аллаху. Все мы пыль на его священных ногах, и ветер провидения может сдуть нас в любое мгновение. Вот собирался попасть к месту завтра к утру. Да попаду ли, пусть будет благословенно священное имя пророка!»

Два разных вида движения, два мировосприятия и мировоззрения. С одной стороны, диктуемый машиной темп, с другой — текучая неторопливость, рассчитанная на силу ног пешехода и выносливость маркаба. Они встретились, разминулись и не поняли, что разделены непреодолимой пока стеной времени.

Существуя одномоментно, явления отстоят друг от друга на расстояние разных, почти несовместимых эпох.

— Что соединяет людей? — спросил любопытный человек мудреца.

— Дорога, — ответил тот без раздумий.

— Что их разъединяет?

— Дорога, — ответил мудрец.

Задумался человек, не поняв великой мудрости ответа. Да и как ее понять неученому? Чтобы проверить сомнения, человек еще раз обратился к ученому носителю мудрости и повторил свой вопрос:

— Что соединяет людей?

— Время, — ответил мудрый.

— Что же тогда их разъединяет?

— Время, — таким был ответ.

Еще более удивился непонятливый искатель истины и подошел к третьему мудрецу. И опять спросил:

— Что соединяет людей?

— Идеи, — ответил тот кратко.

— Что же разъединяет их, о мудрейший?

— Идеи.

Совсем расстроился человек. Двинулся в долгий путь. Явился в город. Нашел мудрейшего из самых мудрых. И задал ему свой вопрос:

— Что соединяет людей?

— Дружба, — ответил мудрейший.

— Что же их, в таком случае, разъединяет?

— Вражда.

— Вах! — сказал человек удрученно. И признался мудрейшему из самых мудрых: — Как мне, простому дехканину, верить в ученость мудрых, если ни один ответ их не совпал с предыдущими? Четыре мудреца из разных мест и четыре непохожих мнения. Как быть простому?

— Как тебя зовут, человек? — спросил мудрейший из самых мудрых.

— Я Икрам Ахмак [17] Ахмак — дурак (дари) из кишлака Падархейль.

— Почему тебя прозвали Ахмак?

— А как еще можно назвать человека, если у него ума ни на медный пули [18] Пули — мелкая разменная монета (дари) ? Если встречным и поперечным он задает вопросы, ибо сам ни в чем разобраться не может?

— Что же ты спрашиваешь у людей?

— Спрашивал, почему солнце днем белое, а к вечеру краснеет? Почему летом — лето, а зимой — зима? Кому не надоест такое, и кто после таких вопросов будет считать человека умным?

— Успокойся, уважаемый Икрам, — сказал мудрейший из самых мудрых. — Потому что ты давно не Икрам Ахмак, ты — Икрам Хаким [19] Хаким — мудрый (дари). . Ибо задавать вопросы и внимать поучениям — удел мудрости. Не только тот, кто умеет говорить и поучать, бывает мудрецом. Поучают порой и глупцы, глупей которых только маркаб. Мудрец чаще всего тот, кто спрашивает, кто слушает и сомневается. Ты не принял на веру три ответа, пошел за четвертым. Между тем все три мудреца были правы, как прав и я. Благословен тот, кто ищет поучения. Поучение — это бриллиант мудрости. Умение слушать, внимать поучениям — оправа для бриллианта. Все вместе делает знания перстнем величия. И ты его достоин, простой человек.

Поучение, произносимое старшими, — это сосуд, наполненный живительной влагой знаний, которая с бережностью и тщанием передается от поколения к поколению…

Возле стана, где шпун Захир расположился на дневку, в кустах перекати-поля дети углядели стайку кекликов.

— Можно, я выстрелю? — спросил Рахим у отца.

— Стреляй, сынок, да будет благословен твой прицел, — разрешил старик.

Мальчик прицелился. Выстрелил. Стайка птиц, шелестя крыльями, взмыла над степью.

— Не попал, — признал свой промах мальчик.

— Мне стыдно, — сказал старый пастух, — За тебя стыдно, Рахим. Куропатки сидели так близко и так чинно, что не попасть в них было нельзя. Ты выстрелил и промахнулся, Рахим. Это позор для мужчины нашего рода. Если пуля пущена, она должна найти цель. Мне жаль не патрона. Мне больно, что ты так плохо целился. В какую из куропаток смотрел твой глаз?

— Отец, — сказал Рахим, — я метил сразу в обеих. Они сидели рядом так удобно, что я не мог выбрать достойную птицу, чтобы целить только в нее. Решил, что две сразу будет лучше для нас всех…

— Уй-ваяй! — сказал в отчаянье шпун Захир. — Ты, Рахим, наверное, не знал, что уподобляешься рыжей глупой лисе.