Вячеслав Демченко - Торпеда для фюрера

— Так точно.

— Проследите, чтобы он докладывал только вам, а ещё лучше — нагоните на него страху. Пусть думает, что на нём вся ответственность за секретность ваших контактов. Впрочем, — гауптштурмфюрер на минуту задумался. — Впрочем, как только он укажет вам на подозрительных новичков, найдите повод его расстрелять или дайте понять пленным, откуда у него сигареты, они сами управятся.

— Так точно! — с чувством выдохнул Гутт.

Расстрелять Овсянникова у него и самого руки чесались, не столько даже из моральной чистоплотности, сколько из-за тошнотворной необходимости как-то реагировать на его многочисленные «заговоры» и «подполья», «раскрываемые» бывшим комиссаром НКВД по инерции.

— Но как они узнают? — начал было группенфюрер Шварцкопф.

— Партизаны? — Карл-Йозеф пожал плечами. — Выгрузите пленных на станции и продержите на виду час-другой, пока не подъедет колонна конвоя. Думаю, к вечеру партизаны будут уже знать.

Карл-Йозеф ошибался даже в самых смелых своих предположениях. Они уже знали.

Кавказ. Лето 43‑го. Аэродром авиации флота «Ашкой-2»

— Да… — скептически протянул лейтенант Войткевич, когда «его пилот» подвела его к фанерному биплану, густо латанному жестью, а то и вовсе проклеенной парусиной. — Такую грозную боевую машину карапузу бы на верёвочке катать, — похлопал он ладонью по крылу, отозвавшемуся барабанной пустотой.

Тася, младший лейтенант Таисия Колодяжная, остановилась, словно запнувшись обо что-то в траве и, резко вскинув маленьким подбородком, произнесла медленно, но гневно дрожащим голосом:

— Между прочим, товарищ лейтенант, за сбитый ночной бомбардировщик немцы Железный крест дают!

— За «ушку»? — будто дразнясь, недоверчиво уточнил Войткевич и, царапнув ногтем по свежей, некрашенной латке, покачал головой. — За ваш, как я погляжу, уже крестов пять дадено.

— Да… — губы Таси запрыгали, не то от возмущения, не то от готовности разреветься. Она смахнула с упрямо выпуклого лба чёрные прядки. — Да вы… Во-первых, за «У-2»! [36] После смерти авиаконструктора Поликарпова его «У-2», признанный лучшим ночным бомбардировщиком Второй мировой (в целевых модификациях), был переименован в «По-2» Поликарпова. А во-вторых, вы бы слышали только немецкий эфир, когда на них волной «ТБ» идут — и когда одна наша «ушка»!

— И какова разница, позвольте полюбопытствовать?

— «Сейчас, Герман, допьём кофе и пойдём сбивать этих русских увальней!» — с карикатурно-плакатным искусством колхозного клуба, но очень забавно, воспроизвела Тася, сонно вытянув личико и держа двумя пальцами воображаемую чашку.

— Браво! — с искренним восхищением зааплодировал Яков. — Я дико извиняюсь! А про вас, что говорят?..

И застыл после пары коротких реплик, угрюмо брошенных Колодяжной по-немецки.

Замерла и Таисия, тревожно всматриваясь в лицо лейтенанта и заливаясь свекольной краснотой:

— Ой, а вы что, по-немецки… понимаете?

Войткевич кивнул. Теперь его восхищение простиралось вплоть до потери дара речи. По крайней мере, на те несколько секунд, что понадобились ему, чтобы оправиться.

— Вы мне просто начинаете нравиться. Бабушка «фольксдойче» — или разведшкола?

— Факультатив при физмате Бауманки, — сконфуженно морща носик, пробормотала Тася. — Много было переводной техдокументации, вот я и решила…

— Да ну… — недоверчиво протянул Яков. — Факультатив? Даже я, и даже в рукопашной, не пользую терминологию саарских угольщиков.

— Ну, ещё допросы пленных, — виновато пожала плечиками младший лейтенант.

— Уже ближе к истине, — пробормотал Войткевич, ищуще оборачиваясь по сторонам.

И вдруг, выкорчевав у себя из-под ног какой-то древовидный сорняк семейства зонтичных, рухнул на одно колено:

— Тася, выходите за меня замуж! Как мы с вами будем ругаться!

Похоже, решение насчёт дальнейшего отношения к ровенской почти что вынужденной жене, а теперь эвакуированной Софочке, и к приставленному к ней доброму дяде Йосе Остатнигрошу, к этому времени у Якова Осиповича созрело окончательно.

Таня Засохина привычно выдернула из гнезда переднего сиденья укладку парашюта и отбросила в выгоревшую траву.

Проведя парашют взглядом, Новик вопросительно уставился на пилота.

— Техник для комплектации положила… — пожала плечами девушка. — В командировку всё-таки машину собирала.

— А так? — Саша невольно прочистил горло.