Владимир Першанин - «Зверобои» против «Тигров». Самоходки, огонь!

Сегодняшний день обещал быть удачным. Хоть и с потерями, но прорвали хорошо укрепленную оборонительную полосу, раздавили несколько батарей, постреляли из пулеметов немецкую пехоту. На равнинной местности перед Вязниками осложнений не предвиделось.

Видимо, в какой-то момент командир бригады потерял осторожность. Проломив укрепления и видя несущиеся вперед танки, он уже видел впереди успех. Скоро начнутся немецкие тылы, и танки бригады начнут их истребление, вбивая глубокий клин в глубину обороны.

Опьяненный успехом, комбриг забыл вражескую тактику. Не цепляясь за каждый бугор или речку, немецкие батальоны отошли, дав возможность русским танкам разогнаться как следует. Немногие командиры пытались взывать к осторожности, но молодой комбриг повторял лишь одно слово:

– Вперед!

Сосредоточенные в заранее вырытых укрытиях, среди мелких перелесков и кустарника артиллерийские батареи, штурмовые орудия, танки, в том числе несколько «Пантер», нанесли неожиданный удар.

Сначала открыли огонь «Пантеры». Одиночные хлопки с расстояния более километра не насторожили командира бригады. Тем более, калибр их пушек был сравнительно небольшой, 75 миллиметров. Зато первоклассная оптика, хорошая прицельность длинноствольных орудий и сильные снаряды позволяли выбивать «тридцатьчетверки» одну за другой.

Когда до немецких позиций оставалось метров шестьсот, на поле неподвижно застыли, дымились или горели с десяток «тридцатьчетверок». Первым открыто забил тревогу молодой перспективный замполит бригады, из бывших партийных работников.

Подполковник за год службы никогда не лез в бой. На этот раз он изменил своей привычке (возможно, заедали подковырки других офицеров) и занял место в тяжелом КВ. Рассчитывал, что личное участие в успешно развивающемся наступлении позволит ему получить «полковника», а то и пробить представление на Героя Советского Союза.

Он выбрал тяжелый «Клим Ворошилов», надеясь на защиту самой толстой среди танков брони – семьдесят пять миллиметров. Подполковник, в кожаной куртке и новеньком танкошлеме, казался себе героем. Вот бы на него полюбовались сейчас знакомые девушки из политотдела!

Неподалеку дернулся и застыл один, другой танк. Третий густо дымил, еще один полыхнул огромным костром. Подполковник не имел боевого опыта, но опасность, грозившую лично ему, чуял мгновенно.

Он в отчаянии понял, что ввязался с дури в слишком опасную авантюру. В полусотне метров разгоралась очередная «тридцатьчетверка», из открытых люков поднимались скрученные языки огня. На глазах замполита кувыркались и горели заживо облитые соляркой выпрыгнувшие танкисты. Их крики он слышал даже сквозь рев мотора.

– Срочно свяжите с комбригом! – приказал он. – Быстрее, чего телитесь.

Когда на связи появился командир бригады, замполит закричал, не в силах сдержать страх:

– Сильный встречный огонь. Дай срочную команду отступать.

– Только вперед, – отозвался командир бригады, который сам в атаке не участвовал и двигался следом на бронетранспортере.

Его заедало, что в течение года замполит, ни разу не бывавший на переднем крае, едва не опередил его по количеству полученных орденов и постоянно намекает на присвоение ему полковничьего звания. Комбриг, прошедший Испанию, войну с первых июльских боев под Минском (тогда он командовал батальоном), не слишком жаловал политработников.

– Танки горят один за другим! – в отчаянии кричал подполковник. Но атака продолжалась.

Вскоре дружно обрушили массированный огонь противотанковые пушки, танки Т-3, Т-4, многочисленные минометы. На таком расстоянии стрельба немецких артиллеристов была точной.

Десант просто смело с брони и рассеяло, а машины вспыхивали одна за другой. Ответный огонь «тридцатьчетверок», который велся на скорости, был малоэффективен. Останавливаться для стрельбы в такой обстановке означало верную смерть.

– Ты погубишь бригаду! – надрывался в рацию замполит. – Я этого так не оставлю. Ты пожалеешь…

В первую очередь подполковник думал о себе. Потери бригады, гибель этих чуждых ему людей, в замасленных комбинезонах, неотесанных, грубых, замполита трогали мало. Но мысли, что он через минуты или секунды превратится в огненный факел, заставили заорать на командира танка:

– Поворачивай назад! Слышишь?

– Слышу, – отозвался старший лейтенант и сделал очередной выстрел в сторону вражеских вспышек.

Болванка ударила в башню и оглушила замполита. Он рвался к люку, чтобы выскочит из громыхающего гроба, но его бесцеремонно оттолкнул сержант-наводчик.