Владимир Першанин - «Зверобои» против «Тигров». Самоходки, огонь!

Края широкого противотанкового рва во многих местах уже обрушили взрывами авиабомб и тяжелой артиллерии. Теперь там возились саперы, воздвигая перемычки для проезда бронетехники. К своему удивлению, Чистяков увидел даже два бульдозера. Саперы действовали по старинке лопатами, подтаскивали бревна, бросали их едва ли не под гусеницы танков, торопившихся вперед.

И хотя здесь активно действовали инженерные и саперные части, перед рвом скапливалась техника. По перешейкам на малом ходу перебирались танки, десантники бежали следом. Но впереди наступающие войска ждала полоса бетонных надолбов и обрезки рельсов, вбитых под углом в землю. Часть надолбов была уже взорвана. Саперы продолжали взрывать зарядами тола рельсы и бетонные столбы, прокладывая коридоры.

Немцы вели огонь из всех видов оружия, но над передним краем висели, меняя друг друга, эскадрильи штурмовиков в сопровождении истребителей.

Если бы не авиация, затор техники, образовавшийся возле рва и надолбов, понес бы куда большие потери, а возможно, был бы уничтожен целиком. Немецкая артиллерия переднего края практически молчала. Зато вели огонь многочисленные минометы, летели гаубичные снаряды. Немецкие батареи прятались среди деревьев и в глубине обороны.

Рыхлая земля расползалась под гусеницами танков. «Тридцатьчетверки» и легкие Т-70, хоть и увязая в черноземе, преодолевали ров. Выскакивая, начинали петлять, выискивая проходы среди металла и бетона.

Более тяжелые танки КВ-1 увязали, садились на брюхо. Но их было немного. Тягачи стаскивали КВ в сторону, чтобы они не мешали проходу остальной техники. Несколько самоходок СУ-122, в полтора раза легче, чем «зверобои», тоже преодолели ров и расстреливали в упор надолбы.

Но потери уже имелись, и немалые. По обеим сторонам рва горели «тридцатьчетверки», лежали тела десантников, погибших от минометного огня. Как факел, полыхал огромный американский бульдозер, перегородив уже расчищенную перемычку. Приблизиться к нему было невозможно, мешал сильный жар.

По этой перемычке предстояло преодолеть ров батальону Петра Сенченко. Поджидая, пока уберут бульдозер, новый комбат приказал загнать машины в небольшую низину, которую еще недавно прикрывали березы. Немцы спилили деревья, оставив пни метровой высоты.

Сапер, закутанный в мокрый брезент, со второй попытки набросил тяжелый крюк, а тягач пытался стащить бульдозер с перемычки. Все это происходило довольно медленно.

На вновь прибывшую группу танков и самоходок обратили внимание немецкие минометчики. Стоявшие практически на открытом месте машины оказались в кольце взрывов 80-миллиметровых мин. Десант залег в траве. Вскоре одна из мин надорвала гусеницу «тридцатьчетверки», осколки ранили нескольких десантников.

– Петро, нельзя здесь оставаться, – вызвал нового комбата по рации Пантелеев.

– Куда идти? Вон, кажется, стаскивают эту дуру с перемычки.

Тягач действительно сумел сдвинуть с места тяжелый бульдозер, но лопнул раскалившийся от огня трос. Капитан Сенченко, смелый танкист и хороший стрелок, все же не обладал еще командирским опытом. Он явно не знал, что делать, а самолюбие мешало посоветоваться с Пантелеевым.

Мина ударила в башню «тридцатьчетверки». Броню не пробила, но оглушила экипаж. Сразу две рванули слева и справа от машины Сенченко. Закричал смертельно раненный десантник. Поднялся, сделал один, другой шаг. Смотреть на него было страшно. Одна рука оторвана по плечо, лицо превратилось в кровавую маску, и, кажется, он ничего не видел. Тело медленно осело на траву.

– Уходим отсюда, Петр Николаевич, – закричал механик.

– Куда?

– Да хоть к черту на рога! Глянь, что творится.

Трое танкистов пытались скрепить надорванную гусеницу. Они очень торопились, кое-как сумели подтянуть звенья, но взрыв раскидал их. Один был убит наповал, двое – ранены. Зашипела рация. Пантелеев говорил быстро и коротко.

– Я свою батарею гробить не буду. Слева имеется съезд в ров, это единственное место, где можно укрыться. Если хочешь, следуй за мной.

Все три «зверобоя», взревев моторами, выскочили из низины. За ними бежали десантники, нырнули в обрушенный пролом и скатились на дно противотанкового рва. После недолгого колебания за самоходками последовали танки Сенченко.

Машины, одна за другой, ныряли в ров, где уже активно распоряжался Пантелеев. Двое самоходчиков тащили на плече усиленный трос, который входил в комплект сорокапятитонных машин. Вместе с саперами кое-как набросили крюк. Рослый сержант сбросил с себя тлеющий брезент и рукавицы.