Владимир Першанин - «Зверобои» против «Тигров». Самоходки, огонь!

Двое других членов экипажа: заряжающий Василий Манихин и радист Костя Денисов пришли немного позже. Голубев, учившийся до войны в институте, а затем работавший на радиозаводе, военного опыта не имел, но хорошо разбирался в рациях.

Манихин был родом из села под Саратовом, в свои двадцать пять лет имел двух детей. Был он широкоплечий, с крепкими граблястыми руками. Повоевал немного в пехоте, затем в артиллерии и вот попал в самоходчики. Осмотрев установку, остался доволен толстой броней и калибром орудия.

– Действительно «зверобой». Такая пушка, что хочешь разобьет. Только крупноватая по размеру – мишень хорошая для фрицев.

– А мы не в качестве мишеней воевать собрались, – заметил наводчик. – Зевать не будем, все пойдет как надо.

Вася Манихин понравился Чистякову с первых дней своей исполнительностью и простым характером.

Начальство спешило. Сразу начали обкатку машин, провели несколько учебных стрельб. Оказалось, что стрельба из тяжелых гаубиц, заключенных в тесное пространство рубки, – дело тяжкое. Грохот буквально глушил экипаж. Мало помогали плотные танкошлемы. Чтобы ослабить мощный удар звука, открывали, несмотря на запрет, верхние люки.

Вентиляторы неплохо выгоняли дым, но после трех выстрелов подряд в рубке трудно было дышать, хоть надевай противогаз.

– Если подряд десяток выстрелов сделать, – как-то заметил Гриша Волынов, – оглохнуть можно, да и не продохнешь от дыма.

Сидели вчетвером. Командир батареи Пантелеев, Чистяков, командир третьей машины младший лейтенант Рогожкин и Гриша Волынов, который по старой памяти часто наведывался в их батарею.

– Выдержим, – засмеялся Пантелеев. – Часто стрелять не придется. Машины предназначены для штучной работы. Иначе снарядов не напасешься.

Боезапас самоходной установки составлял всего двадцать снарядов. Маловато, по общему мнению. У «Тигра» девяносто штук, у «Пантеры» – восемьдесят. Правда, за каждой батареей был закреплен «студебекер», который обязан был находиться неподалеку с дополнительным запасом снарядов.

В начале июня полк по железной дороге был переброшен на запад. Шли, что называется, по «зеленой улице», почти без остановок. В голове и хвосте эшелона располагались открытые платформы с зенитками и пулеметами. Самоходные установки были плотно закрыты брезентом. Принимались все меры предосторожности.

Возле каждой самоходки находился на посту часовой. Кроме того, в машинах дежурили по одному из членов экипажа, меняясь каждые несколько часов. Комендант эшелона и командир полка на остановках обходили вагоны и платформы.

На станциях царило столпотворение. Люди, покинувшие свои дома, возвращались на освобожденную территорию. Кто-то уезжал за Урал. Воинские эшелоны обычно останавливались поодаль от гражданских. Несмотря на строгие запреты, к ним немедленно бежали люди с баулами, мешками, тащили за собой детей.

Санитарные поезда, а также эшелоны, везущие поврежденную технику, стройматериалы, иногда брали беженцев. Некоторые цеплялись на ходу в надежде проехать хотя бы несколько десятков километров. Но охране эшелона со «зверобоями» был дан категорический приказ не подпускать посторонних.

Часовые стояли цепью, держа наперевес винтовки. Здесь экипажи стали свидетелями случая, который долго потом обсуждали. На ремонтную платформу с запасными шпалами, обрезками рельсов и кран-стрелой полез мужчина с мешками через плечо.

Он сумел вскарабкаться и уже махал кому-то рукой. Как по команде, к платформе кинулись не меньше десятка других беженцев. Охрана отпихивала их, а мужчина с мешками поднял крик:

– Мы по трое суток без еды сидим! До дома добраться не можем.

Кажется, он оттолкнул часового, пытавшегося забраться к нему. Подбежал комендант, пожилой майор со скрюченной от давней раны рукой, и направил на мужчину наган.

– А ну вниз!

– Вам жалко, что ли? Я никому не помешаю.

Хлопнул выстрел. Был ли этот человек убит или только ранен – непонятно. Но его уже тащили прочь, а следом волокли мешки. Беженцы отхлынули. Паровоз спешно заправляли водой, затем эшелон двинулся дальше.

Выгрузились неподалеку от станции Ливны и своим ходом, не теряя времени, двинулись на место дислокации. В небольшом лесу срочно рыли капониры для самоходок и автомашин, маскировали их. Часть окопов были вырыты заранее. Это облегчило работу. Но тут же дали приказ копать запасные капониры.