Владимир Першанин - «Зверобои» против «Тигров». Самоходки, огонь!

Курсанты, даже те, кто прошли войну, оживленно обсуждали результаты. Да, новая самоходка – это вещь! С таким орудием можно тягаться с новым немецким зверинцем: тиграми, слонами, пантерами. Возможно, весной сорок третьего года, когда в разных местах проходили первые боевые испытания новых установок СУ-152, они и получили свое знаменитое прозвище «зверобой». Наш «зверобой» со всеми вашими хищниками разберется!

А курсанты, гордые результатами, уже по-другому смотрели на свои артиллерийские эмблемы (танковые выглядели как-то солиднее) и говорили так:

– Мы – самоходы!

И считали себя на голову выше танкистов. Не забывали подхваливать Чистякова. Сане это надоело, и он ответил:

– На полигоне мы все в цель попадаем. А в бою все по-другому, там нервы играют. Неизвестно, как получится.

Сталинградское наступление закончилось. В марте немцы нанесли сильный встречный контрудар, снова захватили недавно освобожденные города Харьков и Белгород. Затем наступило затишье.

В отдельных местах продолжались бои местного значения, но в целом извилистая линия советско-германского фронта застыла изгибами, и в течение апреля – июня 1943 оставалась неизменной.

В начале мая состоялся выпуск курсантов. Большинство получили «младшего лейтенанта», по одной звездочке на погоны, которые ввели в Красной Армии в марте сорок третьего года. Самоходок СУ-152 не хватало, и курсанты ждали, пока поступят с конвейера машины.

Саня Чистяков, Гриша Волынов и Паша Рогожкин, как успешно закончившие обучение, уже в середине мая попали в отдельный тяжелый самоходно-артиллерийский полк Резерва Верховного Главнокомандования.

Такой же статус имели и остальные самоходно-артиллерийские полки, оснащенные самоходными установками СУ-152. Прямое подчинение командованию армий или фронтов говорило об их особом статусе. В полку насчитывалось 12 самоходок, четыре батареи по три машины.

Кроме того, как и во всяком полку, имелись подразделения разведки, хозяйственного обеспечения, ремонтная и автотранспортная роты, санчасть. На случай внезапного отражения вражеских атак имелся взвод противотанковых ружей, оснащенный также пулеметами. О том, что этим полкам придается особое значение, говорили и американские «студебекеры», предназначенные для подвоза боеприпасов, два мощных тягача и американские бронетранспортеры.

Чистяков и Рогожкин попали в первую батарею, Волынов – в третью. Что обрадовало Саню, командиром его батареи назначили капитана Пантелеева. Другого командира он бы и не желал. Чистяков являлся одновременно заместителем комбата. Учли опыт боев в сорок втором году и отличные оценки на экзаменах.

Срочно формировались экипажи. Механиков-водителей и наводчиков лично отбирал комбат. Вместе с Чистяковым они побывали в запасном полку, где ознакомились с двумя десятками кандидатов. Опытные сержанты и рядовые были нарасхват.

Но Пантелеев воспользовался своими знакомствами, и, кроме того, созданным полкам СУ-152 предписывалось оказывать всестороннюю помощь в комплектовании.

Механиком-водителем в экипаже Чистякова стал старший сержант Лученок Тимофей Иванович, воевавший в танковой бригаде. Выше среднего роста, широкоплечий, с рябоватым морщинистым лицом, он казался старше своих тридцати семи лет.

О том, что Лученок механик бывалый, говорили две нашивки за ранения и лиловый шрам от ожога на шее и щеке. Он недавно вышел из госпиталя и новому назначению был не слишком рад.

– Может, другого возьмем? – шепнул Саня комбату. – Какой-то смурной, идет к нам без желания.

– А чего ему радоваться? Два раза в танке горел, на фронте с зимы сорок первого. От механика слишком многое зависит. Возьмешь молодого петушка, он тебя в первом же бою под немецкие снаряды загонит.

Старший сержант Николай Серов, ровесник Сани, тоже повоевал. Был наводчиком шестидюймовой гаубицы. В запасной полк попал после тяжелого ранения, лечился под Челябинском. Кроме нашивки за ранение носил на груди большую тусклую медаль «За отвагу», на узкой, старого образца колодке.

В отличие от Лученка он воспринял новое назначение с интересом и всю обратную дорогу расспрашивал Чистякова о новой самоходной установке. С Колей Серовым подружились быстро.