Сергей Вашенцев - Восточный ветер

— Вы понимаете, как это важно, — убеждающе говорит командующий. — Вы объяснили крестьянам всю важность братской помощи. Это — общее дело. Решающий участок фронта.

— Работаем дружно. Старики и те повыползли. Я побегу. Поехали за заборами. Надо встречать.

Он суетливо двинулся к берегу.

Шум, который шел с моря, все усиливался. Движение кавалерии напоминало рев падающей с плотины воды на какой-то гигантской мельнице.

Много пришлось повозиться с повстанческим отрядом. Махновцы шли неохотно. Они должно быть боялись ловушки, все время оттягивали, разводили дипломатию. Каретников то и дело являлся к командующему как-будто за распоряжениями, а на самом деле чтобы поразнюхать, разведать, поторговаться и выиграть время. Но наконец и их кое-как уломали. Тачанки с грохотом проскочили по деревне и врезались в жидкое, плывущее месиво.

Было далеко за полночь. Части, не переставая, шли через Сиваш. Командующий еще раз подтвердил приказ о немедленном штурме Турецкого вала. Оттяжка волновала его. Им владело беспокойство за дивизии, переправившиеся еще вчера. Части перешли без обозов. Бойцы были голодны. Поступали жалобы на отсутствие воды. После первых успехов дивизии натолкнулись на упорное сопротивление белых. Командующий торопил с атакой вала. Помощь должна быть немедленно оказана героям, ворвавшимся в Крым. Без этой помощи их, может быть, ждет гибель.

Лицо осунулось, посерело. Щеки впали, и выперли скулы. Он несколько ночей не спал. Только живые, неутомимые глаза свидетельствовали об огромной силе, которая жила в этом славном большевике.

Великая ночь. Такие ночи бывают раз в жизни. Торжественные ночи, в которые ломаются события. Они остаются в веках. Их воспевают поэты. Потомки будут жалеть, что они не были современниками, не могли пережить вместе со всей страной этою события.

Командующего покинуло его обычайное спокойствие. Лихорадка этой ночи отразилась и на нем., Окружающие не замечают волнения на его лице, оно так же просто и открыто. Теперь, когда все распоряжения отданы, когда все нити сегодняшних решающих событий стянуты в его руке, он еще раз все продумывает, все пересматривает, боясь, что в этой стройной системе может получиться какой-нибудь маленький изъян, маленький, самый маленький, но такой, который в условиях чрезмерной напряженности всех сил, всех средств может грозить бедой.

«Если неудача, фронт будет за Днепром», невольно думает он.

Но мысль эта случайна, она решительно отбрасывается.

Он подсчитывает резервы, которые имеются у него на случай неудач на Перекопском перешейке. Резервы малы. В бой могут быть введены в ближайшие часы только полки курсантской дивизии. На курсантов он надеялся, как на самого себя. Отборнейшее ядро армии рабочих и крестьян он оберегал для последнего удара в решающий и необходимейший момент.

Его тревожило другое. Тревожило наше неумение правильно, четко, продуманно строить военную работу. Он всегда говорил, что по части широких планов и обобщений у нас обстоит блестяще. Но как только дело дойдет до деталей, начинаются промахи, грубейшие ошибки. Благодаря этому Врангель не был окончательно разгромлен еще на полях Северной Таврии. Наши армии разошлись с ним, и он, прорвавшись через заслон двух кавалерийских дивизий, беспрепятственно ушел в Крым через Чонгар.

Он боится повторения ошибок и сейчас. Поэтому его приказы повторяются по нескольку раз, он втолковывает их командованию дивизий, как опытнейший учитель, желающий, чтобы ученики усвоили все основательно и полно.

Но сейчас как-будто все ясно. Все продумано и усвоено. В маленьком штабе, где суетня особенно увеличилась в эту тревожную ночь, он кажется самым спокойным. Он сидит над картой Крыма, внимательно рассматривая схему озер.

Высоченный порученец, сгибаясь в три погибели, чтобы пролезть в дверь, внезапно предстает перед ним и взволнованно докладывает:

— Первая атака Турецкого вала отбита с большими потерями. Едва дошли до рва… Там чертовски напутано проволоки…

— Что намерен предпринять начдив?

— Сейчас начнется вторая атака. Пока я ехал… Возможно началась.

Начальник штаба отрывается от трубки, коротко бросает в сторону командующего: Началась! Пошли… — И снова прилипает к телефону: —Артиллерия, говорю, — кричит он. — Та же ошибка, что и днем. Нет системы в артиллерийском огне. Системы! Системы! Командир 455? Во время атаки? Плохо слышу. Не слышу. Да. Комсостав. Сколько? Не слышу. Шестьдесят? Немедленно сообщите.