Сергей Вашенцев - Восточный ветер

— Хочешь, Ваня, посмотреть. Пойдем, — предлагает он ему. — Недалеко. Увидишь, как мы работаем.

…Море, что подходит в осенние дни чуть не к окнам села, тянуло с детства Моторного. Движение воды, приливы и отливы волновали его, раздвигали границы села, и за этой серой, маслянистой гладью он чувствовал другие моря и других людей. Может быть, это широководное поле, расстилающееся перед глазами, породило первые его мечты о городах, в которые он стремился. Он все-таки был житель моря, хотя море это и было больше похоже на большую лужу. Позднее эти смутные порывы столкнулись с действительностью. Море отодвинулось от него на многие километры и вплотную приблизились шахты, введя его в круг новых отношений с людьми, в круг иных дел, завершением которых была революция и гражданская война…

— Идем что ли! — говорит председатель сельсовета.

Моторный поднимается с лавки, и они втроем выходят из хаты. Они идут по улице навстречу ветру. Ветер ворошит солому на крышах хат, подметает дорогу, вздымает ленты пыли вверх и, разрывая их, засыпает глаза песком.

«Надует много воды», — думает Моторный, вспоминая как подростком ходил он помогать рыбакам и приносил домой десяток мелких рыб, которые получал за день тяжелого труда.

— Ты где сейчас работаешь, Ваня? — спросил Моторного председатель рыбацкой артели.

— В Москве, секретарем ячейки на фабрике «Освобожденный труд», кроме того учусь.

— Видишь, Иван Галактионович, почему людей в город тянет. Учатся там. Эх, поучиться бы! — проговорил Гусев.

Они подходили к берегу. Его скрывал пригорок, приподнятый над степью. Виднелась дальняя полоса моря. Оно было серо и неровно, как взрыхленная земля. Оттуда доносились шум, плеск и голоса.

Наконец невдалеке увидели рыбаков. Их было десятка полтора. Они стояли по пояс в воде, растягивая большую сеть, поплавки которой походили на чаек, купающихся в волнах. Другой конец ее вели две лодки, отплывшие далеко от берега. Сеть двигалась медленно. Мутная, грязная вода поднимала ил со дна, набивала мотню, тяжелила работу, но в движениях рыбаков были согласованность и упорство. Руки настойчиво тянули веревки, и лодки описывали широкий круг, пробиваясь к берегу и волоча за собой огромную ношу.

Навстречу лодкам бежали трое рыбаков. Они подхватили брошенный канат, проваливаясь в вязком иле и уходя по горло в маслянистую воду, потащили к берегу богатство моря, достающееся с таким трудом. Сюда же бросился председатель артели, на бегу сбрасывая пиджак и фуражку. Его брезентовые брюки скрывались под водой, а руки стали яростно натягивать канат. Канат был длинный, крайний рыбак уже вытянул конец на берег и здесь подхватил его бывший учитель, любивший порыбачить.

Прорыв оказался у правого конца сети. Этот край сети оставался неподвижным, и может-быть потому, что в него набилось много ила, он не подавался. Сеть шла неравномерно. Другой ее конец выползал уже на берег в то время, как здесь напрасно бились несколько человек, стараясь сдвинуть сеть с места. Председатель артели перебежал сюда, но его неистовый наскок не помогал делу. Тяжесть оказалась слишком непосильной.

Моторный быстро сбрасывает с себя брюки, пиджак, верхнюю рубаху с галстуком и шлепает в белых кальсонах по воде.

…Леденящее дыхание той ночи, когда тысячи ног погрузились в море и тысячи людей были охвачены одним порывом — перейти его и опрокинуть врага, на мгновение почувствовал Моторный, увязая в холодной, липкой, обволакивающей грязи. Но наверху расплавленное лилось солнце, и тяжесть той победы была позади…

Он хватается за канат и помогает вытягивать сеть. Кровь приливает к рукам, огромные руки, перевязанные узлами — мускулов, похожи на тугую пружину, тело горит, резкие порывы ветра похожи на благодеяния, посылаемые природой, и вода не кажется ледяной.

— Здорово, Ваня!

Измазанная в иле дивчина с прядью намокших волос, упавших на лоб, тянет рядом с ним канат. Ее юбка перевязана внизу наподобие штанов. Крепкие руки цепко держат веревку. На раскрасневшемся, покрытом блестками грязи, лице пылают большие светлые глаза. Моторный с трудом узнает ее.

— Какая ты стала, Ксана…

— Надолго приехал?

— День-два пробуду.

— Выходи вечером гулять…

Руки яростно натягивают канат, и сеть движется. Сеть медленно выползает на берег, как огромное морское чудовище, со спины которого скатываются балоны серой маслянистой грязи.

…Долго стоял над берегом шум голосов, крики, смех, шлепанье и плеск.