Виктор Верстаков - Афганский дневник

Орлов рассказывал и о присутствовавших. Вот старший лейтенант Дауран, командир эскадрильи: чуть выше среднего роста, двадцатипятилетний. Как и Мухтар, потерял в ходе революции близких людей: в августе 1979 года убили отца, в октябре — брата. Сделал после революции восемьдесят боевых вылетов, бесстрашен.

Старшего лейтенанта Расула я уже знал. До и после аминовского правления Расул был замполитом полка, в аминовские времена чудом остался жив. Предан революции, непоколебим в убеждениях. Пожалуй, один из самых уважаемых среди афганских летчиков человек — при всей своей скромности, даже внешней тихости. Ему тоже еще далеко до тридцати…

Да, очень молоды защитники афганской революции. Порою удивляешься — нет, не их возрасту, а насыщенности, крутому взлету жизненных судеб. Недавно встречался после боя с младшим лейтенантом пехотинцем Имамом Назаром. Ему двадцать два года, в партии уже пять лет — вступил в 1355 году, по мусульманскому солнечному летосчислению, как он объяснил, подбирая русские слова. Русский учил в горно-нефтяном техникуме в Мазари-Шарифе. Техникум закончить не удалось, надо было защищать революцию. Воюет третий год. Отец Мирза Назар, семилетний брат и четыре сестры были вынуждены (родственники революционного офицера!) уехать, бросив хозяйство, из родного Баглана и поселиться в Кабуле — как я понял, на частной квартире. Имам Назар воевал и на юге, и на севере, дважды штурмовал знаменитую в Афганистане «Гору воров» — Санги-дуздатт под Файзабадом, укрепленную базу мятежников. Совсем молодой, тонколицый, смущающийся паренек — и он же опытный воин, замполит роты, воспитывающий бойцов революции, поднимающий их в атаки. С любовью и болью рассказывал он о погибших героях:

— Был у меня солдат, Мусой звали. Из бедной семьи, очень бедной. Воевал всегда первый. Погиб десять месяцев назад в Урузгане, около Кандагара, его басмач из пулемета убил. На его друзей смотрю — их глаза плачут…

Наверно, когда доживу до сорока лет, начну вычеркивать из записных книжек и, если получится, из памяти старые адреса. Впрочем, кто знает, какими мы станем после тридцати, если нам двадцать, и после сорока, если нам сейчас тридцать…

1 января 1965 года в Кабуле состоялся учредительный съезд Народно-демократической партии Афганистана (НДПА). Первым секретарем ЦК партии на съезде был избран Нур Мухаммад Тараки, его заместителем, секретарем ЦК стал Бабрак Кармаль.

Н. М. Тараки родился в 1917 году, он талантливый писатель, один из основоположников реалистического направления в афганской литературе. Печататься начал в 1951 году, опубликовал ряд рассказов о жизни крестьян, затем написал повесть «Скитания Ванга», которая со временем была переведена и на русский.

НДПА, работавшая в крайне сложных условиях, не избежала болезней роста. Через год в ней обнаружились внутренние разногласия, в 1967 году партия разделилась на две параллельные группировки: «Хальк» («Народ», лидер — Н. М. Тараки) и «Парчам» («Знамя», лидер — Бабрак Кармаль). Обе группировки признавали единые программу и устав партии.

НДПА имела свои печатные органы: газеты «Хальк» (всего вышло шесть номеров, затем ее издание было запрещено властями) и «Парчам» (выходила в 1968–1970 годах, затем также была запрещена).

Учитывая, что рабочий класс в стране составлял лишь немногочисленную прослойку, партия сосредоточила внимание на идейно-политической работе среди демократической части интеллигенции и патриотически настроенных офицеров, которые не хотели мириться с крайней отсталостью Афганистана и бесперспективностью королевского режима.

Решив спасти то, что еще можно было спасти — свою власть, свою семью, свой клан, — двоюродный брат короля принц Мухаммад Дауд летом 1973 года, используя движение антимонархически настроенных офицеров, произвел бескровный государственный переворот (король Захир-шах находился тогда за границей). В печати замелькали слова: «июльская революция», «республика», «аграрные реформы». Дауд даже сделал демонстративный шаг, переедав государству более полусотни гектаров своей собственной земли в Пагмане.

Но на деле оказалось, что принятый закон об аграрной реформе оставил для феодалов множество лазеек: землю получили всего около 7 тысяч крестьян, да и то на условиях дорогого выкупа.

В экономике ставка по-прежнему делалась на иностранную помощь, причем Дауд расширил связи с международной реакцией. Скоро президент объявил о создании собственной партии, новая конституция узаконила однопартийную систему.