Виктор Верстаков - Афганский дневник

— А я к тебе собрался идти и, похоже, по такому же поводу. Письмо?

— Письмо, — неторопливо выкладывая на стол сверток, ответил Мамыкин. Вскинул голову, тихо спросил: — Жена или сын?

— Жена.

— Что-нибудь серьезное или простуда?

— Не знаю, попробуй сам прочесть между строчек, — сказал Жуков, протягивая конверт. — У моих-то что?

— Молоко пропало. Да, в общем, тоже сам читай.

Несколько минут офицеры сидели молча — читали.

— Вячеслав Евгеньевич, — прервал ставшую тягостной паузу Мамыкин. — Думаю, тебе надо слетать в гарнизон. Нет, не только ради жены, — быстро добавил он, заметив удивленный взгляд Жукова. — Надо же выбивать оборудование для аккумуляторной. Подойдем утром к командиру, он наверняка согласится.

— Заманчиво. Но это любой мой прапорщик сделает, так что не полечу. А вот тебе бы пора: тушь кончается, краски, бумага. Ты за эти вещи ответственный, тебе и лететь.

— Самолично за всем не налетаешься, — поколебавшись, ответил Мамыкин.

Ужинать офицеры не стали. Мамыкин вызвал шофера и уехал проверять посты. Жуков пошел к походной кухне, где что-то не ладилось с топкой. Спать оба легли под утро.

Всю следующую неделю почтовик летал регулярно.

Три с половиной десятилетия между первой и второй войнами с Англией принесли афганским эмирам новые земли на севере и западе, но вместе с тем — окончательную потерю Пешавара и других населенных пуштунами земель на востоке, что было записано в неравноправных договорах Дост Мухаммада с Ост-Индской компанией (афганский эмир обязывался «быть другом друзей и врагом врагов» компании, а сама она подобного обязательства на себя не брала). После смерти Дост Мухаммада, которого историки Афганистана называют почетным именем «Амир — и Кабир» («Великий эмир»), в стране настали тяжелые времена междоусобицы. В борьбе сыновей Дост Мухаммада за эмирский трон победил Шер Али-хан — сторонник преобразований и прогрессивных реформ, человек острого, живого ума, неплохо знавший историю, в частности историю Русского государства, из которой он почерпнул особое уважение к деятельности Петра Первого.

Весной 1878 года, накануне Берлинского конгресса, правительство России, решив оказать давление на Англию, предприняло военно-дипломатическую демонстрацию, которую К. Маркс назвал «шахматным ходом русских в Афганистане» [2] Маркс К., Энгельс Ф. Соч., 2-е изд., т. 34, с. 71. . В районы Средней Азии, соседствующие с Афганистаном, были посланы военные отряды, одновременно в Кабул выехала дипломатическая миссия во главе с генерал-майором Н. Г. Столетовым.

Это был опытный военачальник, энергичный и образованный человек. Имея за плечами Московский университет и академию Генерального штаба, Столетов долго служил на Кавказе и в Туркестане, прославился на Шипке, командуя там болгарским ополчением.

Впервые за прошедшие сорок лет после миссии поручика Виткевича представитель России отправлялся в афганскую столицу. Провожая Столетова в Кабул, Константин Петрович Кауфман — генерал-губернатор Туркестанского края по должности, а по званию генерал-адъютант и инженер-генерал — вручил ему «Предписание № 4407 от 26 мая (7 июня) 1878 г.» — «С получением сего вы имеете отправиться в г. Кабул, к эмиру афганскому, для скрепления с ним наших дружественных отношений, выяснения эмиру всех от того для него происходящих выгод и для заключения, если то окажется возможным, с ним союза на случай вооруженного столкновения нашего с Англией».

И опять же, как было и перед миссией Виткевича, отправке Столетова в Кабул предшествовала инициатива афганской стороны. В июне 1876 года эмир Шер Алихан послал письмо в Ташкент, в котором подчеркивал, что «дружба афганского владетеля с могущественной и сильной Россией никогда не разъединится». Русскую миссию встречали торжественно, пышно. Перед Кабулом Столетова и его спутников пересадили на слонов, дипломаты въехали в город под гром салюта, звуки оркестра и приветственные крики многотысячной толпы.

Англичане решили использовать прием русской миссии в Кабуле в качестве одного из поводов для войны с Афганистаном. Вторым поводом явился отказ эмира допустить в Кабул британскую миссию.

Но основные причины начавшейся в ноябре 1878 года войны крылись, как и прежде, в захватнической политике англичан и в очередном экономическом кризисе, охватившем Великобританию. Начавшийся пять лет назад кризис затронул металлургию, машиностроение, шерстяную и хлопчатобумажную промышленность. В те годы К. Маркс предрекал в английских газетах новое обострение торгового кризиса из-за переполнения азиатского рынка хлопчатобумажными тканями. По логике колониализма, если имеющиеся рынки переполнены, нужно любыми способами открывать новые — пусть даже силой оружия.