Сергей Алексеев - Великие битвы великой страны

И снова о танке идет молва:

– Цены ему нет, бесценен!

И снова среди солдат:

– Орел – лейтенант Осатюк!

– Вровень ему старшина Макаренков!

Героями Советского Союза стали лейтенант Дмитрий Иванович Осатюк и старшина Иван Михайлович Макаренков.

Прославил фамилии эти танк. Прославили танк фамилии.

Еще с зимы 1941 года среди фашистских солдат ходил слух, что под Ленинград, на Волховский фронт, прибыла целая дивизия охотников-сибиряков.

– Они со ста метров белке в глаз попадают, – шептались фашистские солдаты.

Глаза велики от страха:

– Они в полете сбивают муху.

Узнали наши бойцы про целую дивизию, про муху – немало смеялись.

– Есть дивизия, есть, – говорили бойцы. – Верно, сибирская. Верно, состоит из охотников. Вот она, дивизия, – и показывали на солдата Егора Петрова.

Улыбался Петров: не про каждого скажешь, что он – дивизия.

Егор Петров действительно был из Сибири, действительно был охотником, действительно стрелок он на редкость меткий. Служил Егор Петров в 1100-м стрелковом полку 327-й стрелковой дивизии на Волховском фронте. Прибыл он из Якутии. Якут по национальности. Прошло немного времени, стал Егор Петров прославленным на весь Волховский фронт снайпером.

Не зря боялись фашисты Петрова, не зря считали, что под Ленинград целая дивизия сибирских охотников прибыла. Подбирался Петров к самым фашистским окопам. Ступал тихо – сова не услышит. Маскировался ловко – сокол и тот не увидит. И бил из винтовки, конечно, без промаха. Если попадался фашист на мушку, значит, фашисту крышка.

Более 100 фашистов уничтожил своими меткими выстрелами снайпер Егор Петров.

Петров не один. Под Ленинградом много было прославленных снайперов. Грозой стрелки-мастера для фашистов стали. Боялись фашисты высунуть нос из окопов. Как суслики, врылись в землю.

Винтовка у Петрова особая – снайперская. Прицел оптический на винтовке. Чистил винтовку боец, лелеял. Словно живая она, ухаживал.

Наступил январь 1943 года. Вместе с другими частями и дивизия, в которой служил Петров, готовилась к наступлению. Встречают как-то солдаты Петрова. Смотрят: вместо снайперской винтовки пулемет в руках у Петрова.

– Что такое? – спрашивают солдаты.

– Пулемет, – отвечает Петров.

– Зачем пулемет? Винтовка – твоя стихия!

– Нет. Не то время, – отвечает Петров солдатам. И уточняет: винтовка, мол, есть винтовка. Сделал выстрел – фашист всего лишь один убит. Это хорошо, когда в обороне сидели. Теперь же другое дело. Один выстрел – не тот размах.

Пошел Петров в наступление пулеметчиком. Но и здесь он остался снайпером.

В двух первых днях наступления уничтожил еще около 100 фашистов.

Гордятся солдаты опять Петровым:

– Так и есть: считай, дивизия целая снова прибыла.

Смущался Петров, краснел: не про каждого скажешь, что он – дивизия.

Шесть дней вгрызались наши войска в оборону фашистов. Наступает Ленинградский фронт. Наступает Волховский. Прогибается, рушится фашистская оборона.

Шел седьмой день боев южнее Ладожского озера.

Группа солдат-разведчиков одной из дивизий Ленинградского фронта вышла в разведку. В белых маскировочных халатах идут солдаты. Автоматы в руках. Под халатами на солдатских ремнях – гранаты.

Среди солдат один новенький – рядовой Точилин. Все интересно молодому солдату. Впервые идет в разведку. Идет, об одном мечтает: вот бы схватить «языка».

– Схватим? – спрашивает новичок у бывалых.

Старший над группой – сержант Муса Дзенгазиев. С тем же вопросом солдат к сержанту:

– Схватим, товарищ сержант?

– Схватим, схватим, – сказал Дзенгазиев. – Боем возьмем, коль надо.

Прошагали солдаты замерзшим болотом. Ели пошли, осины. Сугробы слева, сугробы справа. Лесная идет дорога. На две разошлась дорога.

Разбились разведчики: группа пошла направо, группа пошла налево. Точилин с группой как раз налево.

Прошли они метров 300, снова на две разошлась дорога. Разбились разведчики: двое пошли налево, двое пошли направо. Точилин и старшина Дзенгазиев свернули как раз направо. Идут между осин и елей. Рвется вперед Точилин. Идет, об одном мечтает:

«Вот бы сейчас схватить «языка»!» Улыбнулась судьба солдату.

Прошли они метров 15. Вдруг за елью мелькнуло что-то. Двинулось что-то. Не что-то, а кто-то. Человека увидел Точилин. Понимает боец: фашист.

– Хенде хох! – еще громче кричит Точилин.

– Хенде хох! – понеслось по лесу.