Сергей Алексеев - Великие битвы великой страны

– Не пойму что-то. Перескажи-ка, голубчик.

– Прошение, ваша светлость.

– Так.

– От помещицы Смоленской губернии Нащёкиной Глафиры Захаровны.

– Так.

– Драгунские фуражиры скосили, ваша светлость, зеленый овес на поле помещицы. Владелица просит о возмещении убытков в размере сорока четырех рублей.

– Так, – произнес Кутузов, посмотрел на генерала. – Как же нам быть, голубчик?

– Мародерство, ваша светлость, – отвечает генерал. – Тут по всей строгости надобно. Под арест бы виновных.

Кутузов закивал головой, повернулся к своему адъютанту.

– А ты как, голубчик?

– Надобно извиниться перед графиней. Солдатам – шпицрутенов, ваша светлость.

– Так.

Кутузов поднялся из-за стола, прошел в сенцы, открыл выходную дверь.

– Эй, братец! – окликнул стоящего у избы караульного. – Ступай-ка сюда.

Солдат нерешительно переступил порог, вытянулся:

– Слушаю, ваша светлость.

Объяснил Кутузов, в чем дело. Ждет, что же ответит солдат. Караульный замялся, переступил с ноги на ногу.

– Так что же, голубчик?

– Лес рубят – щепки летят, – гаркнул солдат. – Россию отдаем, неужто, ваша светлость, овсом скупиться!

Кутузов поднял глаз на солдата:

– Родом откуда?

– Деревенька Глушково. В семи верстах от Смоленска.

– Так деревня твоя под французом?

– Сожгли мужики деревеньку.

– Та-ак, – произнес Кутузов. – Ладно, ступай. – Повернулся к своим офицерам. – Слыхали?! Как же нам быть?

Задел офицеров ответ солдата.

– Солдат – мужик, – заявил генерал. – Солдату чужого добра не жалко. Наш долг защищать дворянство.

– Дворянство – оплот царю и отечеству, – произнес адъютант. – Права графиня Нащёкина, тут надобны строгости, в пример для других.

– Да-а, – протянул Кутузов, – «лес рубят – щепки летят…» – повторил он слова солдата, подошел к столу, взял в руки письмо, вновь прочитал, поморщился и вдруг разорвал на мелкие части. – Позорнейший документ для россиянина. Не смею в армейских делах хранить.

Затем Кутузов склонился к столу, открыл стоящий на нем деревянный ларец, отсчитал сорок четыре рубля из собственных денег, протянул адъютанту:

– На, отправь графине Нащёкиной. Да отпиши, что главнокомандующим отдан специальный приказ и произведен с виновных строжайший взыск.

Далеко прошли от русской границы французы. Без малого тысячу верст. Сколько их по пути побито! Тысячи в русской земле зарыты. Сколько вернется домой калек!

Начинают роптать солдаты:

– Куда нас ведут?..

– Нам бы отдых в Смоленске нужен…

– Нам бы дальше Днепра не ходить.

С каждым шагом врагу труднее. Обтрепаться успели, солдаты. Голодно им в пути.

Попадется солдатам краюха хлеба – чуть ли не драка. Отобьют у крестьян скотину – прямо со шкурой ее едят.

Где-то за Вязьмой в Сычевском уезде ночевали солдаты у речки. Проснулись утром, видят – по лугу гусь здоровенный ходит.

Как он сюда попал? Деревни кругом пустые. Крестьяне со скарбом давно в лесах. То ли птица отбилась от общей стаи, то ли просто был любопытным гусь: пришел посмотреть на французов.

Вскочили солдаты:

– Лови!

– Окружай!

– За лапу хватай!

Хоть гусь и не очень прыткая птица, а все же поди схвати! Заметался гусак по лугу. Шею тянет, шипит. Как парусами, крыльями хлопает. Тяпнул клювом за штаны одного солдата. Тяпнул за палец второго. Отбивается длинношеий, ускользает из самых рук.

Проснулись от шума солдаты. Бегут на подмогу новые.

– Заходи к нему сзади!

– От речки гони!

– С фронта!

– С тыла!

– Давай во фланг!.. – как в настоящем бою, раздаются над лугом команды.

Как ни бился, все же попался гусь. Схватили его солдаты. Глаза разгорелись, рты приоткрылись, слюна течет.

На лугу оказались солдаты разных частей. Были французы, были пруссаки, итальянцы и даже из дальних кустов примчался житель вольного города Гамбурга.

Возник у добытчиков спор.

– Гусь наш, – говорят французы.

– Гусь наш! – кричат пруссаки.

– Гусь наш! – шумят итальянцы.

– Гусь мой! – вопит житель Гамбурга. – Я первым его схватил.

Сцепились солдаты. Ругань стоит над лугом:

– Прусское рыло!

– Итальянская швабра!

– Эй, француз, лягушку живую съешь!

Приехал на шум генерал. Прикрикнул, навел порядок.

– В чем дело?

Мнутся солдаты.

– В чем дело? – повторил генерал.

– Гусь… – отвечают солдаты.

Смотрят, а где же гусь?.. Нет, не видно, не слышно нигде пернатого. Лишь перо, как память о нем, в руках у одного из солдат осталось.