Василий Изгаршев - Побратимы

Когда прочитал очерк, сказал:

— Без дураков, Валерка, вещь стоящая. Ты газетку-то товарищу Вайде пошли.

— Обязательно.

Вся рота поздравляла меня в тот вечер, и чувствовал я себя именинником. Старший лейтенант Шестов, при всех пожав мне руку, заметил:

— Вы, товарищ Климов, про учения обязательно напишите, интересного для газеты там будет, судя по всему, немало.

— Постараюсь, товарищ гвардии старший лейтенант.

О том, что нашему танковому батальону предстояли многосуточные тактические учения, нам объявили еще недели две назад. И подготовка к ним шла полным ходом. Планировался не обычный полевой выход, каких за год набирается в общей сложности не один десяток. Учения проводились совместно с танковым батальоном Войска Польского.

В минувшее воскресенье у нас в полковом клубе состоялся утренник советско-польского боевого братства. Мы принимали у себя гостей из 10-й Судетской танковой дивизии имени Героев Советской Армии, польских ветеранов.

… Гаснет свет в зале, и на экране, в глубине сцены вспыхивает надпись «Страницы бессмертия». Мелькают кинокадры. Окопы первой мировой войны. Западный фронт, английский король Георг и французский маршал Фош напутствуют солдат на кровавую бойню во имя денежных тузов Англии и Франции. Восточный фронт… «Всея великия, малыя и белыя Руси» самодержец, помазанник божий Николай Вторый со своими генералами, авантюристом Распутиным и прочей царской челядью, с попами и разного калибра ура-патриотами занят все тем же оболваниванием солдатских масс…

Мелькают кадры кинохроники, бесстрастно запечатлевшие величайшее преступление властителей уходящего мира против человечества. Горы трупов на фронте. Эшелоны калек. Обездоленные люди в городах и селах России. И суровый гнев народа против эксплуататоров, грабителей, палачей. Февральская революция. Царь свергнут. А желанная свобода, мир для народа все еще не наступили. Слащаво улыбается Керенский, призывая российского солдата проливать кровь за интересы пуришкевичей. Однако недолог век господина балаганного актера, прислужника хозяев, своих и чужеземных. В России действует организованная и закаленная политическая сила, способная возглавить победоносную борьбу трудящихся за подлинную свободу и счастье. Эта сила — партия Ленина. Вот он, живой Ильич, на экране…

Вспыхивает свет в зале, и на сцену выходит седой плечистый старик с орденом Красного Знамени на лацкане пиджака.

— Для вас, дорогие друзья, — говорит он с едва уловимым польским акцентом, — это история. А для меня — это моя молодость.

Сидят, не шелохнувшись, танкисты. Рассказ бывшего пулеметчика Красного Варшавского революционного полка Стефана Липиньского захватил каждого. Зримо предстали героические события того времени. Липиньский а его товарищи — польские бойцы-интернационалисты — штурмуют засевших в Донском переулке, в Москве, мятежников-анархистов. Первые потери. Командир разведроты Гадомский и пулеметчик Барасевич отдали свои жизни за революцию. Владимир Ильич Ленин, узнав об их гибели в бою, лично распорядился похоронить обоих поляков на Красной площади, у Кремлевской стены.

А второго августа восемнадцатого года в здании бывшего коммерческого института в Москве Липиньский слушал речь Ленина перед бойцами Красного Варшавского революционного полка.

… В проходе в два ряда выстроился почетный караул уланов, образовав живой коридор, по которому должен был пройти Ленин. Едва он подошел к уланам, как те по команде выхватили шашки из ножен и скрестили их, образовав крышу коридора. Владимир Ильич, поднявшись на сцену, шутливо сказал:

— Ой, товарищи поляки, всегда вы что-нибудь придумаете для эффекта. — Провел ладонью по голове и, озорно подмигнув собравшимся, добавил: — Хотя бы предупредили. Так ведь и испугать можно.

— Ленин сказал это просто, как свой своим, — не скрывая волнения, вспоминает старый революционер, — и даже тот, кто плохо понимал по-русски, понял: перед нами доступный каждому человек; подойди к нему и поговори как с другом, товарищем. И быть может, от этого на всю жизнь запали слова его пламенной речи. — Липиньский достал блокнот, водрузил на нос очки и прочитал: «Вам выпала великая честь с оружием в руках защищать святые идеи… на деле осуществлять интернациональное братство народов.

И я, товарищи, уверен, что если вы сплотите все военные силы в могучую интернациональную Красную Армию и двинете эти железные батальоны против эксплуататоров, против насильников, против черной сотни всего мира, с боевым лозунгом: «Смерть или победа!» — то против нас не устоит никакая сила империалистов!»