Миклош Сабо - Команда Альфа

Я был приветлив с ним, но себе на уме. Что все это значит?

В тот день я так ничего и не понял.

— Я узнал, что ты здесь, захотелось повидаться. Все же свои! — Это звучало довольно правдоподобно, по крайней мере настолько, чтобы я мог для виду принять это как причину.

Немного погодя он привел еще одну причину своего визита.

— Знаешь ли ты, старина, что здесь неподалеку есть еще один добрый наш приятель?

— Правда? — Не нужно было быть гением, чтобы догадаться, что вот сейчас последует главное, то, за чем он пришел! Вернее, за чем его послали!

— Ты помнишь такого Хаукинса? А? Быть не может, чтобы ты забыл, а ну, поднапряги немного свою память! Он сам рассказывал мне на днях, как вы с ним сообща месили грязь в Форт-Брагге! И как вы ныряли вместе лягушками в заливе у Флориды! Ну что, вспомнил?

Конечно, я помнил Артура Хаукинса, парня с внешностью и манерами киноактера. Мы вместе проходили общеобразовательный курс в школе войск специального назначения, но во время учения на местности попадали в разные группы. Ну а по окончании школы совсем расстались. Он прибыл к нам уже в чине офицера. В каком звании — я не знал, знал только, что с курсов он ушел старшим лейтенантом.

На всякий случай я сделал вид, будто с трудом припоминаю его.

— Вроде был такой… Да только… сам знаешь, как много было всяких встреч тогда и после…

Мне казалось более выгодным прикинуться беспамятным. Это избавляло меня в случае чего от обвинения в том, что я выдал кого-либо из личного состава засекреченных частей. Разве мог я ручаться, что не с такой именно целью подослали ко мне этого человека? Кроме того, «слабая память» давала мне преимущество перед тем же Хаукинсом, вынуждая его делать первый шаг. Должен сказать, что у меня не осталось ни малейшего сомнения в том, что я имею дело с наперед и четко разработанным экспериментом.

Во время третьей встречи мой венгр раскрыл свои карты.

— Хаукинс находится в Бад-Тёльце. Там ждет тебя. Ему хотелось бы поближе сойтись с тобой.

— Что за Бад-Тёльц? — спросил я, хотя отлично знал, что это и где находится. Но я разыгрывал из себя придурка: пусть он побольше говорит, а вдруг да обронит какое-нибудь заинтересующее меня словечко.

Он пристально посмотрел на меня.

— Ты что, проверяешь меня?

— Вот еще! Как ты можешь такое подумать? Я на самом деле не имею никакого представления, что это. Я отслужу свое, потом живу как штатские. Какое мне дело, что находится по соседству!

Он и верил и нет. Зато рассказать — разумеется, в рамках того, что можно было, — он мне рассказал.

— Бад-Тёльц — большое селение по соседству с Мюнхеном. Барский дом занят командованием Си-Ай-Эй.

— А Хаукинс?

Я жил в американском военном общежитии, и все же Шоя понизил голос, склонившись к самому моему уху:

— Он руководит одним из подотделов Си-Ай-Эй! Немалая шишка! Да, да!

Я направился к Хаукинсу, хорошо зная, что, если не явлюсь к нему, он все равно разыщет меня, да, кроме того, он имеет возможность в любое время вызвать меня и официально. Я был уверен, что старший лейтенант действует по поручению военной разведки. Пока что они прощупывают меня, в достаточной ли мере я уже обмяк…

От волнения у меня сперло дыхание. Я постучался. Вот теперь — это я чувствовал, знал — они будут всячески опутывать меня!

Хаукинс встретил меня как доброго старого знакомого. Я ждал, что он начнет издалека, что будет вспоминать былое, поить меня. Но вместо этого он безо всяких околичностей, кратко и четко приступил к делу:

— Фрэнк! Готовятся грандиозные дела! Ты нам нужен!

— Что такое? — спросил я с дипломатической осторожностью. Такой вопрос не означал ни «да», ни «нет» и в то же время не закрывал собеседнику рот.

— В сущности, я хочу вовлечь тебя в это дело на собственный страх и риск. Но дело будет феноменальное!

Он умолк. А когда увидел, что я не отвечаю, только смотрю на него с любопытством, продолжал:

— Речь идет о Берлине! Мы хотим тебя послать в Берлин!

Я напряженно думал: «Что мне делать? Как поступить, чтобы увильнуть, выпутаться? Поскольку ничего более умного я не придумал, решил прибегнуть к его же методу. На категорическое предложение ответить категорическим отказом. Это не было мудрым ходом, но что мне оставалось делать, коли моя голова не смогла меня выручить с нужной проворностью?»

— Ты добр ко мне Артур! Но только я теперь не в таком положении, чтобы браться за подобную работу!

Он сделал вид, будто, ничего не знает.