Роберт Рэдклиф - Разрушители плотин (в сокращении)

— Пора приступать, — пробормотал он, будто бы прочитав их мысли. — Мы готовы, так уж давайте за дело!

— Я все понимаю, Гай, — попытался умерить его пыл Уитворт. — Но теперь вопрос за политиками. Черчилль в курсе ситуации, Портал тоже. Он сейчас в Америке, на встрече с Рузвельтом, вопрос чрезвычайно деликатный. Но все вас поддерживают.

— Так пусть уже примут решение, черт побери!

— А это что? — Квентин склонился над одной из фотографий.

— Что?

— Вот здесь. На Ме… то есть на цели Икс.

Уитворт вгляделся.

— Квентин, вы о чем?

Квентин взял лупу и всмотрелся в плотину.

— Вот это. — Он нагнулся еще ниже. — Ящики. На плотине. Деревянные ящики. Вчера их там не было.

Не прошло и часа, как позвонили из отдела расшифровки фотоматериалов ВВС в Медменхэме в графстве Букенгемшир и подтвердили, что также обнаружили нечто необычное на последних снимках. Ближе к обеду Квентин оказался в актовом зале штаба Пятой авиагруппы в Грэнтеме, там же находились Гай Гибсон, Чарльз Уитворт, Ральф Кохрейн и адъютант Артура Харриса — сам Харрис дожидался на другом конце телефонного провода в Хай-Уикоме. Присутствовал также начальник Квентина Фрэнк Арнот и старший эксперт из отдела расшифровки. По столу были разбросаны увеличенные аэрофотоснимки плотины Мен.

— Итак, сомнений нет, — произнес Кохрейн.

— Так точно, — ответил эксперт. — Деревянные ящики, всего двенадцать штук, десять футов на четыре. Привезены вчера.

— Дьявол. — Кохрейн потряс головой. — Вопрос — что в них?

— Этого я не могу сказать, сэр. Возможно, зенитные орудия, или противоторпедные заграждения, а может, просто запчасти для сторожевых башен.

— Когда запланирован следующий вылет разведчика?

— Сегодня днем, сэр, но в долине Рура очень плотная облачность, так что, возможно, пока мы снимков не получим.

— Вот черт. А Харрису нужна информация. Остальным тоже…

Повисло молчание — все переваривали новость. Ставки в этой операции были слишком высоки, многие ставили на кон репутацию, о провале и думать не хотелось. Квентин знал, что в числе «остальных» был и Чарльз Портал, глава Королевских ВВС, сейчас находившийся в Вашингтоне, а кроме того — премьер-министр.

Кохрейн повернулся к Арноту:

— Что вы на это скажете?

— Я совершенно уверен, что никакой утечки не было, сэр. По крайней мере, из Скэмптона. Предлагаю ничего не отменять.

— Гм. Кредо?

— Сэр, — нетвердо начал Квентин. У него болела голова, бросало в жар; едва он увидел эти ящики, его начало лихорадить от дурных предчувствий. — Насколько я понимаю, если существует хотя бы малейшая опасность, что немцы нас ждут, операцию следует отменить. Риск для экипажей будет запредельным.

— Нет никаких свидетельств того, что нас ждут. — Арнот помахал фотографией. — В этих ящиках может быть что угодно.

— Тем не менее нужно учесть возможность, что немцам все известно, — настаивал Кредо. — В конце концов, «Тирпиц» же перевели в другую гавань.

— И кто в этом виноват?

— Джентльмены! — Кохрейн поднял руку. — У нас катастрофически мало времени. В конце концов, речь идет о тактическом решении. — Он повернулся к Гибсону, сидевшему в конце стола. — Гай, старина. Каково твое мнение?

Гибсон оторвал ладони от лица. За эти три месяца он, кажется, постарел на десять лет.

— Ну, сэр, как мне это видится, чем больше мы медлим, тем сильнее рискуем. Мое мнение — нужно действовать немедленно. Или вообще все отменить.

— Хорошо. — Кохрейн отодвинул стул. — Благодарю вас, господа, прошу всех подождать. Я переговорю с Харрисом.

Они ждали — буфетчик принес бутерброды, к которым никто не притронулся. Наконец, почти час спустя, вернулся Кохрейн.

— Прошу прощения, трехсторонние переговоры через Атлантику — дело нелегкое. — Он поднял повыше листок бумаги. — Это от Портала: «Операция „Честайз“. Незамедлительную атаку на цели Икс, Игрек и Зет разрешаю».

Была пятница, 14 мая 1943 года.

Обратно в Скэмптон Квентин ехал в одной машине с Гибсоном и Уитвортом. Поначалу все молчали, погрузившись в размышления. Квентин сидел впереди, стараясь справиться с головной болью и мучительной пульсацией в больной руке. При этом он чувствовал, что заявление Кохрейна принесло Гибсону облегчение — будто бы брошенный жребий снимал огромный груз с его плеч.

— Ночью в воскресенье будет самая подходящая фаза луны, — пробормотал он через некоторое время. — Если погода не подведет, я хотел бы вылететь в двадцать один ровно.