Сергей Никитин - Люди с оружием. Рассказы

Через несколько секунд, перекинув через плечо аппарат, брезентовую сумку с инструментом и когти, Строгое вышел из шалаша. За ним — Ямпольский. Ветер подхватил полы плащ-палатки, замахал ими, хлестнул по лицу. Ямпольский съежился и, стараясь не терять из виду удаляющуюся фигуру Строгова, пригибаясь и чертыхаясь, шел напрямик через ельник, увязая в грязи.

В полутьме Строгов и Ямпольский наткнулись на проволочное заграждение, поставленное еще во время войны с гитлеровцами, оборонявшими косу. Преодолев колючку, матросы начали спускаться вниз. У берега залива по опушке березовой рощи проходила постоянная воздушная линия. Здесь, как и предполагалось, оказалось повреждение. Огромная береза, вырванная с корнями ураганом, лежала в пролете линии. Порванные провода спустились и обвились вокруг столбов.

Пока матросы осматривали повреждение, посыпались тонкие колючие снежинки, а потом пошел крупный град. Бескозырку Ямпольского, щегольски державшуюся на макушке, рвануло ветром и сбросило в обрыв. Большие продолговатые градины больно ударяли по голове.

— Черт! Я говорил… Не надо было вылезать из шалаша. Ничего же не сделать, — в сердцах проговорил он и, закутав голову плащ-палаткой, спрятался под березкой, растерянный и злой. Строгов, привязав когти к ногам, взобрался на столб, подключился аппаратом в одну из телефонных пар и крутнул ручку индуктора, крепко прижав к уху трубку. Но он чуть не выпустил из рук столба, так неожиданно и четко услышал знакомое, неповторимое «алло».

— Маша!.. — весело крикнул он Ямпольскому, но тот только махнул рукой.

Связавшись с командиром, Строгов доложил обстановку. Командир приказал сейчас же приступить к восстановлению линии связи. «Что же делать? — думал Строгов, спустившись вниз. — Полевки нет в запасе, провода тоже».

А град все усиливался, сбивал пожелтевшие листья, стучал по проводам и изоляторам линии.

— Сидел бы в шалаше, — ворчал Ямпольский. — Торчи теперь здесь. Глупо все, по-дурацки получается.

— Связь нужно восстанавливать, — твердо ответил Строгов.

— Подождем, ничего не случится, земля не перевернется.

Строгов осмотрелся вокруг, и вдруг его осенила мысль: проволочное заграждение! Наклонившись к Ямпольскому, он весело прокричал:

— Будем наращивать провода колючкой. Понял? — Ямпольский недоуменно посмотрел на него.

— Брось, Тихон. Хоть град-то давай переждем здесь.

— Нельзя ждать. Связь нужно восстановить сейчас же. Пошли!

— Слушай, Тиша, зачем мучиться: ни полевки, ни провода у нас нет, — миролюбиво сказал Ямпольский.

— Колючка есть. Поставим ее на время.

— Колючка не пойдет. Придут линейщики — исправят. Зачем ты выслуживаешься?

— Выслуживаюсь? Да ты что?! Впрочем, ладно. Мы к этому разговору вернемся потом. Сейчас надо починить линию. Неужели ты не понимаешь?

— У меня бескозырки нет. А град вон какой…

— Возьми мою.

Строгов сорвал с головы бескозырку и подал Ямпольскому. Тот протянул было руку, но вдруг отдернул и сказал:

— Устал я и… У меня плечо болит… Ушиб. Брось, Тихон. Строгов выпрямился.

— Не Тихон я тебе, а старший матрос. Приказываю следовать за мной, — и, резко повернувшись, пошел. Ямпольский нерешительно потоптался на месте и поплелся следом.

В сгущавшейся темноте они добрались до проволочного заграждения и принялись распутывать его. Град бил по спинам и головам, руки накалывались на колючки, кровоточили.

Работать приходилось почти на ощупь. Ямпольский пряча голову под плащ-палаткой, осторожно потянул за проволоку. Но проволока не освобождалась. Тогда он потянул сильнее, укололся и остервенело рванул. Колючка свободно оторвалась от кола, и Владимир, не удержавшись на ногах, упал, покатился вниз.

Строгов подбежал к нему, помог встать на ноги. Залепленный грязью, иззябший, испуганный, Ямпольский умоляюще смотрел на Строгова.

— Замерз я. Руки поранил. Вот кровь… Видишь… Не могу, больно… — и побежал к березовой роще, спотыкаясь и прикрывая руками голову от града.

— Матрос Ямпольский! — громко окликнул его несколько раз Строгов, но тот не слышал или не желал слышать, бежал, не оглядываясь.

Строгов продолжал работать один. Когда он вернулся к линии, волоча за собой длинный пучок проволоки, то увидел Ямпольского под кустом рябины. Тот съежился, сидя на телефонном аппарате, прикрывшись сверху каким-то рваным куском жести. Град прекратился, но ветер задул еще сильнее. По небу торопливо бежали клочковатые тучи. Между ними нырял тонкий серп луны.