Ким Костенко - Это было в Краснодоне

Однажды днем Ваня собрал в городском парке группу ребят — Васю Левашова, Бориса Главана, Анатолия Лопухова.

— Знакомьтесь, — коротко сказал он. Ребята рассмеялись.

— Что ты? Мы ведь в одной школе учились, давно знаем друг друга.

— Вы знали друг друга как школьных приятелей; — серьезно ответил Ваня. — А теперь нужно познакомиться заново — как людям, для которых нет ничего выше идеи, как народным мстителям.

После откровенного обмена мнениями ребята совместно обсудили дальнейший план действий, наметили, кого еще вовлечь в свою группу.

— В нынешних условиях самое главное — правильный подбор людей, — строго говорил Земнухов. — Мы привыкли открыто высказываться обо всем, откровенно делиться друг с другом своими мыслями. Теперь придется учиться осторожности. Конспирация — вот что прежде всего нужно для подпольной организации. Тщательный подбор людей и строгая конспирация.

— Десяток надежных хлопцев подобрать нетрудно, — бросил реплику кто‑то из ребят. — Создадим группу и — через линию фронта к своим.

Ваня нервно поправил очки на переносице, тряхнул каштановым чубом.

— Значит, главное — самим спастись от оккупации? — сурово спросил он. — Только и всего? Нет, мы останемся в своем городе. Пусть уходят те, кто пришел сюда непрошеными гостями. Мы должны гнать фашистов со своей земли, мстить им. Вот для чего нужна подпольная организация.

Все согласились с ним.

Смело, решительно поднимались краснодонские комсомольцы на борьбу с гитлеровскими захватчиками. В поселке Первомайка отряд молодых патриотов возглавили Анатолий Попов, Уля Громова и Майя Пегливанова, в селе Ново–Александровка — Клава Ковалева, в поселке Краснодон — Николай Сумской и молодая учительница Антонина Елисеенко. У юных мстителей не было еще никакого опыта подпольной работы, они не знали еще, как нужно бороться с сильным, опасным и коварным врагом. Но они, ни на миг не задумываясь, включились в эту борьбу. Они готовы были, не щадя своей жизни, биться до конца за свое счастье, за свою Родину.

— В ночь на 29 сентября 1942 года в Краснодонском городском парке фашистами были зверски убиты тридцать два советских активиста. Вам известно об этом?

Следователь вопросительно посмотрел на Подтынного. Тот кивнул.

— Да. Я в то время работал ответственным дежурным городской полиции. Мне не раз приходилось видеть, как в полицию приводили арестованных коммунистов.

— Расскажите об этом подробнее.

Подтынный взял с пепельницы потухшую папиросу, долго разминал ее заскорузлыми пальцами. Потом снова заговорил:

— Однажды в полицию пришел начальник немецкой жандармерии гауптвахтмейстер Зонс. Он потребовал от нас решительных действий по выявлению коммунистов, оставшихся в оккупированном городе. Мы долго искали их, но безуспешно. И тогда на помощь нам пришел человек, которого даже в полиции знали лишь немногие. Он значился тайным агентом по кличке «Ванюша»…

На следующее утро Соликовский явился на работу в плохом настроении. Даже не взглянув на почтительно вытянувшегося полицейского, охранявшего вход в барак, он прошел в свой кабинет и с силой захлопнул дверь.

Вся обстановка в комнате живо напомнила ему о вчерашнем. Пол был усыпан окурками, на столе валялись огрызки колбасы и разрезанная луковица, стояла огромная бутыль, на дне которой еще оставалась мутная жидкость. Несмотря на открытую форточку, в кабинете стойко держался едкий запах самогона.

Соликовский тяжело упал в кресло, обхватив голову руками.

Попойка, начатая вчера днем в ресторане, закончилась лишь под утро. До глубокой ночи сидели они в небольшой отдельной комнате, которую хозяин ресторана держал специально для почетных гостей, затем перешли в барак. Пили стакан за стаканом, но водка что‑то плохо действовала на Соликовского, и он требовал еще и еще…

Кутеж закончился лишь на рассвете, когда в барак ворвалась взлохмаченная, в домашнем халате жена Соликовского. Увидев ее, начальник полиции сразу присмирел и послушно поплелся домой, бережно поддерживаемый под руки двумя полицаями.

…Скрипнув зубами, Соликовский потянулся к бутыли, выцедил в стакан остатки мутной жидкости. Быстро, одним движением руки выплеснул ее в рот, поднял с пола луковицу. В этот момент дверь широко распахнулась, и на пороге показалась неуклюжая фигура Лукьянова.

— Зонс! — едва успел предупредить он.