Вячеслав Бондаренко - День «Б»

— Докладывайте, — улыбнулся Соколов.

— Задание выполнено. Передатчик минского радиоузла спокойно «берет» всю территорию республики. Более того, он достаточно мощен для того, чтобы его передачи принимались в приграничных районах Прибалтики и Польши.

— Нич-чего себе, — озадаченно присвистнул Рихтер. — Вот это да…

— Ты что, сам на радио работать устроился? — уважительно поинтересовался Чёткин.

Крутиков, польщенный общим вниманием, подмигнул.

— Ловкость рук и никакого мошенничества. В доме, у которого терлись англичане, действительно оказался радиоузел. Проход туда по спецпропускам, поэтому я попросту вызвал к себе их командира и от имени начальства грозно поинтересовался, правда ли, что передачи доблестного германского радио слышны уже только в радиусе ста километров. Радист побледнел и тут же начал меня заверять в том, что все в порядке, их могут слушать даже в Белостоке и Даугавпилсе! После чего получил от меня приказ ни в коем случае не прекращать вещание.

— Ну ты нахал, — улыбнулся Чёткин.

— На том стоим, — скромно согласился Крутиков.

«Молодец Лешка», — тепло подумал Соколов, а вслух сказал:

— Ну что же, это только подтверждает нашу догадку. Заявление Латушки по радио, выходит, задумано не только как общенациональное, но и как международное. Английские агенты в Прибалтике и Польше наверняка внимательно слушают минскую волну и, как только судьбоносная речь прозвучит, поставят в известность своих хозяев. Дальше подключится Лондон, ну и…

— И начнется черт знает что, — мрачно подытожил Рихтер.

— Вот для того, чтобы это «черт знает что» не началось, мы и здесь, — улыбнулся Владимир. — Старшему лейтенанту Крутикову за проявленную находчивость и смекалку объявляю благодарность!

1 июля 1944 года в Минске было одним из тех дней, когда простые граждане решительно не понимают, кому подчиняться, а кому — нет. Над крышами домов то и дело проходили краснозвездные самолеты, но их уже не встречали огнем зенитные батареи немцев. Последние составы отходили с минского вокзала на Вильно и Брест. Лица у солдат и офицеров, встречавшихся на минских улицах, были растерянными, подавленными. И все ближе, ближе грохотала артиллерийская канонада…

Но все ключевые точки города по-прежнему находились в руках немцев.

— Мне кажется, что сегодня вечером — наиболее подходящий момент, — процедил сквозь зубы Латушка, стоя у окна.

— Мистер Латушка относит себя к категории самоубийц? — хмыкнул Джим Кэббот.

— А для чего вас прислали сюда? — почти выкрикнул Латушка, отшвыривая двадцатую за день сигарету. — Затем, чтобы вы сидели на конспиративной квартире и жрали нашу еду?!! Или затем, чтобы вы выполняли приказ командования?!

Джим переглянулся с бойцами своего отряда.

— Мистер Латушка, — произнес он медленно, — вы, кажется, забываете одну простую истину. Это ВЫ нуждаетесь в нас, а не наоборот. Это ВЫ рассчитываете занять видный государственный пост в ходе переворота, а не мы. Это ВЫ просили правительство Его Величества оказать вам помощь, а не наоборот. Поэтому умерьте ваш пыл, прошу вас… Иначе… — Джим ухмыльнулся. — Всякое ведь происходит на войне, не правда ли?..

Глаза Латушки потемнели, он сжал кулаки. Но лица англичан были невозмутимы. Хендерсон и Торнтон равнодушно жевали жвачку. Додд подчеркнуто внимательно разглядывал свои ногти, Ран сделал вид, что любуется портретом Кастуся Калиновского.

— Хорошо, — наконец очень медленно проговорил Латушка, отводя взгляд. — Что предлагаете вы, как командир группы?

— Сегодня вечером мы еще раз выйдем на точки, все изучим как следует. А завтра утром начнем операцию. Вы со своими соратниками должны быть готовы к тому, чтобы в нужное время оказаться в нужном месте. Как я понял, это будет радиоузел?..

— Да, — глухо произнес Латушка.

— Какими силами вы располагаете?

— Не более чем сотней бойцов, — ответил Латушка. Это были те парни из Белорусской Краевой Обороны, которых он лично уговорил остаться в Минске и принять бой с красными. Настоящие фанатики родной страны и идеи ее независимости.

— Как — сотней? — растерянно воскликнул Фил Ран. — Речь же шла о тридцати тысячах…

— Помолчите, сэконд-лейтенант! — неожиданно резко оборвал его Кэббот и снова обратился к Латушке: — Позаботьтесь, чтобы завтра к шести утра наличные силы были распределены между ключевыми точками города. Их командиры на время штурма переходят в подчинение каждого из коммандос.