Иван Падерин - Когда цветут камни

— Не нужно говорить с ним сейчас, нельзя, — предупредила ее сестра и ушла в другой конец палаты.

Повременив, Варя прикоснулась рукой к чубу Леонида, поправила одеяло. Она не знала, есть ли еще у него раны, и боялась прикоснуться к нему. Но во взгляде его уже не было отталкивающего холодка.

— Девушка… ты остаешься здесь или уходишь? — шепотом спросил Варю сосед справа.

— Не терзай ей душу, она думает. Это понимать надо, — послышался голос за ее спиной.

— Она уже решила, по всему вижу, окончательно решила, — сказал солдат, лежащий рядом с Леонидом.

Варя ответила ему утвердительным кивком головы. Палата будто ожила: все заговорили, зашевелились на койках.

— Вот какие они у нас, вот!

— Эх, девушка, подойди ко мне, я тебе что-то скажу.

— Нет, сперва ко мне, я привязан.

— Потом ко мне…

Возобновившийся в палате шум снова встревожил дежурного врача. Он вбежал в палату и сразу к Варе:

— Что вы им сказали?

— Еще ничего не сказала, но скажу: разрешите мне остаться в госпитале до выздоровления солдата Прудникова. Я буду помогать вашим сестрам ухаживать за всеми ранеными.

С шумом распахнулось окно, и по палате пронеслась сильная воздушная волна. Где-то невдалеке грянул залп тяжелой артиллерии. Советские войска открыли огонь из всех видов оружия: ультиматум не был принят.

— Огонь!.. Огонь!.. Огонь!..

Три часа без перерыва вели огонь советские войска из всех видов оружия и со всех сторон по осажденному гарнизону фашистов. Уже водружено Знамя Победы над продырявленным куполом рейхстага, уже советские воины овладели всеми вокзалами Берлина, выбили фашистов из здания генерального штаба, из центрального управления гестапо и полиции, вытеснили вооруженных фольксштурмовцев из всех районов, прилегающих к Тиргартену, захватили все мосты через Шпрее.

Но центр Тиргартена, где сосредоточились батальоны нацистов, еще не сдавался.

К полудню 1 мая генералу Бугрину стало ясно, что разгром нацистского гарнизона, обороняющего подступы к имперской канцелярии, может затянуться. От огня артиллерии фашисты укрывались в прочных сооружениях. Необходимо было принять более решительные меры.

В три часа дня полк Корюкова получил задачу:

«Ворваться в расположение узла обороны противника в квадрате «10-К» и активными действиями обеспечить прикрытие левого фланга главных сил дивизии».

Так значилось в приказе комдива.

Корюков предвидел, что такой приказ неизбежно будет, поэтому его отряды сосредоточились на исходных позициях. С наблюдательного пункта ему было видно, как ведет себя противник. До имперской канцелярии оставалось пройти метров шестьсот. Мрамор и бетон, колонны и фундамент, стальные колпаки и доты стояли на пути штурмовых отрядов. Здесь оборонялись отряды особой бригады «Адольф Гитлер». Как показал пленный, взятый вчера в угловом доме у моста через Ландвер-канал, эта бригада состоит исключительно из прусских юнкеров. Их, как говорил пленный, морально не подавишь, в плен не возьмешь — рыцари.

«Из этого боя, пожалуй, многие не вернутся», — подумал Максим. Но и на этот раз он решил не поднимать людей на «ура», а, чуть повременив, дал команду двигаться вперед обычным для штурмовых отрядов порядком: мелкими группами, в одиночку, соблюдая строжайшую маскировку.

Если бы кто-нибудь со стороны посмотрел, как началась атака в полосе наступления полка Корюкова, то подумал бы: полк бездействует. Людей не видно, они залегли где-то и не поднимаются. Командиры скрылись, вероятно, в подвалах и не выходят поднимать солдат. Лишь кое-где на флангах да на огневых позициях орудий прямой наводки едва заметно движение. Но где же главные силы полка?

Однако Корюков непреклонно верил в своих подчиненных, как в самого себя, и знал, что полк движется вперед. Вон на перекрестке Маргаретенштрассе и Викторияштрассе взорвался закопанный по самую башню «королевский тигр»: туда проникли минеры первого штурмового отряда.

Теперь Максим Корюков должен был определить, какой отряд повернуть для удара по квадрату с черным крестом. Там опорный пункт. Его обороняют пулеметчики из бригады «Адольф Гитлер». Взять можно только лобовым ударом. На чью долю должен выпасть этот тяжелый жребий? Поставив на черном кресте красным карандашом галку, Корюков сказал себе: «Сам поведу резервный отряд на этот объект, а замполита оставлю возле орудий прямой наводки…»

— Борис Петрович! — повернувшись, крикнул Корюков, забыв про оглушительный грохот орудий.