Эдмунд Низюрский - Всегда на страже (сборник)

«Устал парняга,- сочувственно подумал Николай, помогая солдату перебраться через поваленное дерево.- Не привык еще. Вот так же зверски устал и я, идя в свой первый пограничный наряд. Была тогда ранняя зима…»

…В кромешной темноте завывал ветер. Николай Черных едва успевал за младшим сержантом Юрием Пуховым. И хоть шел он по проложенной лыжне, идти было мучительно трудно - ветер чуть не валил с ног. Налетал он с океана. До слуха Николая доносилось рычание разбивавшихся о скалы волн.

Впереди замаячили два силуэта. Навстречу двигался возвращавшийся со службы наряд. Несколько скупых слов, и они разминулись с ним. Шли долго. Николай только диву давался, как Пуховой находит дорогу. Задыхаясь от ледяного ветра, поднялся вслед за ним на высокую сопку. Ветер разъяренно налетал, сек лицо снежной крупой. Чувствуя, что силы покидают его, Николай остановился. Лихорадочно, словно пойманное, колотилось сердце.

- Товарищ младший сержант, не могу…- крикнул он Пуховому.- Давайте на заставу, а?

- Прекратить разговоры! Следовать за мной,- резко оборвал его младший сержант.- Хлюпик!

Николай заставил себя передвигать непослушные ноги. Внезапно Пуховой остановился. С трудом переводя дыхание, Черных грудью навалился на палки и услышал, как старший наряда докладывает дежурному по заставе о том, что они поворачивают обратно.

Ветер бешеными порывами хлестал в лицо, срывал со щек набежавшие слезы. Начали спускаться к берегу океана. Рев волн усилился.

- Снимай лыжи! - приказал Николаю Пуховой.

Пошли вдоль берега. Под ноги лезли выброшенные гигантскими волнами бревна, ящики, бочки. Маскхалат обледенел от брызг, стал словно панцирь. До заставы осталось всего два километра, когда дорогу вдруг преградил обвал. Пуховой кинулся к розетке, чтобы доложить на заставу. Связи не было - обвалом порвало провода.

- Будем добираться окружным путем,- с трудом пересиливая рев волн, крикнул младший сержант.- Другого выхода нет! Ты как? Держишься?

Николай в ответ закашлялся.

Начали взбираться по крутому склону. По-прежнему бесновалась пурга. Камни срывались из-под ног и с грохотом катились вниз. Два раза Николай в ужасе провисал над бездной. Если бы не веревка, которой его страховал Пуховой, он неминуемо сорвался бы вниз. Ползли вверх долго, упорно. Временами Николай совсем изнемогал, становился ко всему безразличным. Но Пуховой со злым упрямством поднимал его, заставлял ползти. Иногда просто тащил на себе.

Двенадцать часов продолжалась эта борьба за жизнь. С заставы вышли на поиск пропавшего наряда. Их подобрали почти в бессознательном состоянии. Обнявшись, как родные братья, они лежали на снегу…

Вспомнив все это, Николай глубоко вздохнул. «Нашел время воспоминаниями заниматься»,- мысленно укорил он себя и оглянулся на напарника. Лицо того побелело от напряжения, губы были упрямо сжаты.

- Молодец! - похвалил его Николай.- Будет из тебя толк.

Спустились в большую лощину. Ветер сразу ослабел - остался гулять где-то в вышине. Николай остановился, внимательно осмотрелся по сторонам. И вдруг насторожился. Обостренный слух явственно уловил звук чьих-то торопливых шагов. Черных поднял руку, требуя внимания напарника. Из-за камней показалась голова, плечи неизвестного. Оглядываясь по сторонам, он начал спускаться к причалу. Николай бесшумно скользнул меж камней, высунулся из-за валуна, тихо, но властно приказал:

- Руки!

Нарушитель резко обернулся на его голос, пуля свистнула у самого уха Николая. Он пригнулся, на мгновенье замер. И вдруг кошкой прыгнул на нарушителя. Молниеносным приемом выбил из его рук пистолет. Подоспевший напарник, опомнившись от растерянности, помог связать нарушителя. Вскоре он был доставлен на заставу.

Пограничники почистили оружие, выпили по кружке обжигающего чаю и с удовольствием растянулись на чистых постелях.

Через пять минут они уже спали.

Сигнал тревоги прозвучал так же, как всегда, требовательно и властно. Пограничники выскочили на улицу и, увидев пламя, вырывавшееся из окон детского сада, поняли, что на этот раз придется вести бой не с нарушителями, а с огнем. По пояс увязая в снегу, они бежали к горящему зданию.

- Есть там кто-нибудь? - крикнул Черных, обращаясь к бегущему рядом солдату. Тот только пожал плечами. Пламя все разрасталось. Николаю показалось, что это пламя озаряет всю его короткую жизнь.

…В своем родном полесском селе Николай отличался от сверстников незаурядным здоровьем и не случайно, когда после восьмилетки решил пойти в сельское профессионально-техническое училище, родители не препятствовали. Быстро пролетели два года учебы, и молодой механизатор получил новенький трактор «Беларусь», на котором и проработал почти год перед призывом в армию. Давая характеристику на Николая, председатель колхоза писал: «…В работе на товарища Черных можно всегда положиться, любое порученное дело он выполнит».