Эдмунд Низюрский - Всегда на страже (сборник)

ВСЕГДА НА СТРАЖЕ

(очерки, рассказы, повести)

Минск, «Мастацкая лiтература», 1976

Составитель В.Рудов

СОДЕРЖАНИЕ

Валерий Андреев. Как служба, Николай Павлович? (Очерк)

Валентин Мысливец. Школа мужества и бдительности. (Очерк)

Петро Приходько. Рождение песни. (Очерк)

Алесь Шлег. На тихом переезде. (Очерк)

Николай Терно. Пламя души его. (Очерк)

Эдуард Корпачев. Охота в Беловежской пуще (Очерк)

Валентина Голланд. Эти пять лет. (Очерк)

Микола Ракитный. Встреча. (Рассказ). Перевод Е.Курто

Анатолий Милявский. Радиограмма. (Рассказ)

Николай Алексеев. Река Буг - граница Родины. (Повесть)

Алексей Кулаковский. Где кому жить… (Маленькая повесть). Перевод Т.Горбачевой

Эдмунд Низюрский. Финал операции «Нептун» (Рассказ). Перевод с польского П.Стефановича

ВАЛЕРИЙ АНДРЕЕВ

КАК СЛУЖБА, НИКОЛАЙ ПАВЛОВИЧ?

Очерк

С Николаем Павловичем Рогозным мы не виделись десять лет. Случилось так, что я потерял его след, и о том, что он служит в Молдавии, узнал чисто случайно, оказавшись по делам в Кишиневе. Связь с границей была неважной, мы с трудом понимали друг друга, но все же сумели договориться, и вот я уже мчусь в аэропорт, правдами и неправдами добываю билет на ближайший рейс и лечу к нему на заставу. Тридцать минут полета от Кишинева до Бельц как бы раскручиваются для меня вспять, растягиваясь в несоразмерно огромный срок - десять лет, и воспоминания, одни ярче других, теснят друг друга. Что там говорить, Николай Павлович, у нас с тобой есть что вспомнить.

Я пытаюсь представить нашу встречу, мысленно проигрываю ее в нескольких вариантах, но в результате все выходит одно и то же: просто я тебя хорошо знаю, и ты никогда не станешь делать того, что тебе не свойственно. Ты всегда был верен себе, и я знаю: таким и остался - честным и прямым. Ты уже майор, но по-прежнему командуешь заставой. Честно говоря, я и не представляю тебя вне заставы. Есть люди, которым штабная работа противопоказана. Без живого дела, без границы они бы просто не смогли жить. Ты из этой породы…

Мы сядем с тобой к столу, Женя тоже присядет с нами, и не торопясь,- время у нас есть,- (впрочем, ты снова будешь вскакивать к телефону, спешить: надо выслать наряд и тому подобное) вспомним вместе прошлое, то, что ушло от нас за эти десять лет, стало нашей памятью. Первым делом, мы вспомним, конечно, Курилы…

Мы отдали границе все, что смогли. Ты - больше, я - меньше. Так уж случилось, и ты, я знаю, не осуждаешь меня. Помнишь, когда я приехал к тебе прощаться перед отъездом в Москву, ты сказал мне: «Давай, Степаныч, дерзай, а мы тут за тебя повоюем…» Мы проработали с тобой на заставе около трех лет, и я благодарен судьбе, что наши дороги пересеклись. Успеха мы с тобой не делили, но мы делили трудности и неудачи, и это главное, что сближает людей. А ведь я был в ту пору всего лишь зеленым лейтенантиком из училища, а ты уже десяток лет командовал заставой и знал толк в службе…

Октябрь… Ты помнишь, Николай Павлович, нашу первую встречу? Мы с ребятами только выгрузились с «Балхаша», еще был в памяти Владивосток, танцверанда, а мне в штабе отряда говорят: «Вы на девятнадцатую? Тогда мигом на пирс - там ваш начальник загружает продовольствие на заставу. Шхуна скоро отходит. Спешите! В другой раз такого комфорта не будет…» Я еще не знал тогда, что попасть к нам на заставу обычным путем - задача архитрудная, но рассуждать было некогда, попрощался с ребятами и помчался на попутке в Южно-Курильск. Был вечер. Сыпал бус - противный такой мелкий дождичек, и пирс терялся, точно в тумане. У стенки раскачивалась какая-то посудина, а в десятке метров прямо на мокром дощатом настиле высилась целая гора всяких ящиков, мешков и бочек. И ни души вокруг, только часовой маячит. Судя по всему, погрузка еще не начиналась. Я отошел в сторонку, закурил и чертыхнулся в душе: где носит этого старшего лейтенанта!

Не знаю, сколько прошло времени. Ты неслышно подошел сзади и кашлянул: «Закурить не найдется?» Я обернулся. Ты был небольшого роста, какой-то очень нескладный в своей не по росту большой плащ-накидке. Лица твоего я не рассмотрел, но помню, что оно было крупным. И голос мне твой показался совсем не командирским. «Ого! Ароматные! - сказал ты, аппетитно затягиваясь сигаретой.- Погодка! А? Черт бы ее побрал! А еще субтропики. «…Ждем?» «Ждем»,- буркнул я с неохотой. «Кого?» - не унимался ты. «Да старшего лейтенанта одного. Загулял, видно, в городе»,- ну и настырный малый, подумал я, шел бы своей дорогой, Ты немного помолчал и сказал: «Извините, тот старший лейтенант - это я». Пришла моя очередь сконфуженно помолчать, «Ну что ж, будем знакомы,- продолжал ты, будто ничего и не случилось,- Рогозный Николай Павлович»,- И первый протянул руку.