Евгений Жидилов - Мы отстаивали Севастополь

Жидилов, Евгений Иванович

Мы отстаивали Севастополь

[1] Так помечены страницы, номер предшествует.

Жидилов Е. И . Мы отстаивали Севастополь. — М.: Воениздат, 1960. — 240 с. («Военные мемуары»)

Аннотация издательства:Двести пятьдесят дней длилась героическая оборона Севастополя во время Великой Отечественной войны. Моряки-черноморцы и воины Советской Армии с беззаветной храбростью защищали город-крепость. Они проявили непревзойденную стойкость, нанесли огромные потери гитлеровским захватчикам, сорвали наступательные планы немецко-фашистского командования. В составе войск, оборонявших Севастополь, находилась и 7-я бригада морской пехоты, которой командовал полковник, а ныне генерал-лейтенант Евгений Иванович Жидилов. В книге «Мы отстаивали Севастополь» Е. И. Жидилов рассказывает о людях седьмой бригады, раскрывает образы мужественных моряков-черноморцев, сражавшихся с фашистами до последнего патрона, до последней капли крови.

Содержание

С кораблей в окопы [3]

Академией становится война [3]

Рождение бригады [12]

Комиссар прибыл [20]

Учимся у защитников Одессы [27]

Бои на дорогах [37]

На новые позиции [37]

Лицом к лицу [44]

Враг наседает [55]

Через горы [63]

Мекензиевы высоты [72]

«Пулеметная горка» [72]

«На подкрепление не рассчитывайте...» [79]

Ни шагу назад! [80]

«Мы все здесь коммунисты...» [95]

Второй штурм [104]

В резерве [104]

Разведка боем [109]

Держитесь, моряки! [120]

Выстояли! [129]

У нас на фронте без перемен [136]

Связной Саша [136]

Привет Большой земли [140]

Передний край отдыха не знает [147]

Так называемая «спокойная жизнь» [155]

Севастополь в огне [170]

Гроза надвигается [170]

Северная сторона [183]

Последние дни [199]

Нам все труднее [199]

Печатное слово [211]

Сапун-гора [215]

Мы вернемся! [225]

Бессмертие подвига [235]

С кораблей в окопы

Академией становится война

— Ну, хватит, закругляйся, Владимир Сергеевич! — тереблю я своего соседа по комнате. Но Илларионова не так-то просто оторвать от книги. Заглянет в учебник, прочтет несколько строчек, глаза к потолку, и бормочет:

— Эпаминонд в 371 году до нашей эры в битве при Левктрах, командуя фиванцами, применил фланговый удар против спартанцев и наголову разбил...

— ...В общем объегорил царя Клеомброта и вошел в историю, — заключаю я. — И на этом остановись. Мы же поход в баню запланировали.

Илларионов снимает с носа пенсне, растерянно смотрит на меня. Глаза усталые, покрасневшие. Похоже, всю ночь зубрил.

— А как же с завтрашним экзаменом по истории военного искусства? Мне вон еще сколько повторить нужно.

— Не прибедняйся. Как всегда, на пятерку сдашь. И не забывай, что сегодня воскресенье, когда все нормальные люди отдыхают. К тому же ты пригласил нашу «иностранку» прогуляться с нами на реку за ландышами. И помнишь условие: говорить только по-немецки.

— Ох, — вздыхает Илларионов, — вот еще морока! И зачем он нам, этот немецкий язык?

Наконец мы на улице. Пышет жаром июньское солнце. Прохожие жмутся в тень черемух и тополей, которыми так богат Наро-Фоминск. Нас догоняют еще два [4] товарища. Теперь вся четверка севастопольцев налицо. Идем со свертками белья, беседуем о предстоящих экзаменах.

Мы съехались в Наро-Фоминск на очередной сбор слушателей заочного факультета Военной академии имени М. В. Фрунзе. Народ все солидный. Я в звании полковника прибыл с должности начальника строевого отдела штаба флота. Подполковник Илларионов был начальником штаба стрелкового полка. В его подтянутой, поджарой фигуре чувствуется отличная строевая выправка. Вот только пенсне на носу, да очень мягкий, даже чуть женственный голос не вяжутся с его мужественным видом. Под стать ему подполковник Карасев, старший офицер оперативного отдела штаба флота, — человек рассудительный, неторопливый в движениях, скупой на слова. Четвертый — начальник школы младших командиров береговой обороны полковник Шаповалов — держится чуть-чуть особняком. Он у нас старшина курса. Мнит себя большим начальством и не упускает случая показать свое превосходство. За это и еще за высокий рост мы его между собой иногда величаем «дубом». Но это когда он особенно нам насолит. А в общем живем дружно, и нас почти всегда видят вместе.