Евгений Жидилов - Мы отстаивали Севастополь

Я привык к своим матросам — веселому, неунывающему народу, который минуты не может прожить без шутки, пусть сказанной тихим шепотом, чтобы враг не услышал. Но сейчас все молчат. Значит, действительно вымотались вконец.

Офицеры рассказывают мне о своих людях. Кто из них не был героем в этот жаркий, боевой день!

Командир второго взвода Григореико представляет мне краснофлотца Якова Ивановича Рябова. Простоватый, неприметный паренек. А он вынес из-под огня двадцать раненых с их оружием. Даже когда путь преградил вражеский пулемет, Рябов бесстрашно бросился вперед, гранатами уничтожил расчет, а пулемет повернул в сторону противника и его очередями стал расчищать дорогу.

— Наконец, — сказал Григоренко, — товарищ Рябов спас мне жизнь. [194]

— Да что уж тут особенного, — смутился матрос. — Все мы тут друг за дружкой смотрели. Сам погибай, а товарища выручай — нас этому учили.

Допытываюсь, как было дело.

— Мы шли в атаку, — поясняет Григоренко, — вдруг из-за куста передо мной выскочил немецкий обер-лейтенант. Он уже пистолет поднял, чтобы в меня выстрелить, но внезапно рухнул прямо мне под ноги. А в следующий момент повалились два автоматчика, бежавшие на выручку обер-лейтенанта. В трех шагах от меня стоял Рябов. Ствол его автомата еще дымился. Тогда я и внимания на это не обратил: жаркая схватка была. И только позже осознал: верная гибель была бы мне, если бы Рябов не оказался рядом.

Собрав бойцов, ставлю им в пример действия краснофлотца Якова Рябова. Знакомлю с задачей, которая стоит перед нами на завтра. Прощаясь, крепко жму загрубелую сильную руку Рябова. Да, на таких людей можно положиться!

В темноте возвращаюсь на командный пункт. Здесь уже дожидается меня комиссар Ищенко. Он рассказывает о том, как проходил бой в полосе наступления батальона капитана Гегешидзе. Здесь тоже немцы оказали сильное противодействие. Беспримерную храбрость проявил политрук шестой роты младший политрук Николай Данилович Кривунь. В разгар боя один из взводов оказался отрезанным от своих. Заметив это, Кривунь сказал секретарю партийной организации роты Григорию Игнатенко:

— Спешим на выручку!

Скрываясь в кустах и переползая открытые места, Кривунь и Игнатенко прорвались в расположение взвода. Когда бойцы увидели, что с ними их любимец — политрук, будто силы у них удвоились. Кривунь собрал моряков и повел в атаку. В рукопашной схватке бойцы прорвали вражеское кольцо, уничтожив при этом до полуроты фашистов. Впереди шел коммунист Николай Кривунь. Людей спас, а себя не уберег: в этом бою он был тяжело ранен.

С волнением слушаю о героизме нашей девушки-разведчицы девятнадцатилетней Ольги Химич. Ольга была известна в бригаде своими дерзкими вылазками в расположение врага. Не раз она приносила ценные сведения [195] о противнике и даже приводила пленных. Одетая в красноармейскую форму, она была похожа на молодого красивого парня. У нее было смуглое продолговатое лицо, большие черные глаза. Ей немного мешали пышные темные волосы. Но Ольга искусно прятала их под пилоткой или шлемом. Сегодня разведывательный взвод, вклинившись в расположение противника, попал под ураганный пулеметный и минометный огонь. Было приказано выйти из зоны обстрела. Но рядом с Ольгой Химич упал раненый краснофлотец Иван Олейников. Девушка, быстро перевязав краснофлотцу ногу, взвалила его на себя и ползком вынесла с поля боя. Затем Ольга снова вернулась во взвод. Вместе с другими разведчиками она отбивалась от наседавших гитлеровцев. Вблизи разорвалась тяжелая мина. Девушке перебило обе ноги. Ольга из последних сил приподнялась на локтях рук. Пилотка упала с головы, прекрасные черные волосы рассыпались по плечам. Ольга взвела ручную гранату и швырнула в сторону немцев.

— Смерть вам, проклятые! — были ее последние слова.

Бойцы осторожно подняли разведчицу и отнесли в лощину.

— Да что там, — задумчиво проговорил Александр Митрофанович. — Столько героизма, что на месяц хватит рассказывать.

Докладываю об обстановке командиру сектора. Вскоре меня вызывает к телефону начальник штаба Приморской армии генерал Николай Иванович Крылов.

— Товарищ Жидилов, — спокойным тоном сказал он, — вы не выполнили задачу дня, не достигли виадука. Военный совет недоволен этим и приказывает с рассветом вновь перейти в наступление.

— Есть! — отвечаю. — Но сил у меня маловато. Из тысячи едва осталось четыреста человек.

— Пополнения вам дать неоткуда. Справляйтесь своими силами.