Николай Гунбин - В грозовом небе

…Несмотря на морозную дымку, Чкалову удалось встретиться в воздухе с Владимиром Коккинаки. Показав ему, что будет заходить на посадку, Валерий Павлович стал снижаться к посадочной полосе. Неожиданно мотор затих и замер. Наступила непривычная тишина. Безусловно, Чкалов стал в это время резко двигать сектором газа, но мотор не работал. Наверняка руки летчика по-прежнему крепко держали управление, а глаза зорко всматривались туда, где бы можно с крутого снижения посадить самолет. По всему было видно, что машина без работающего мотора идет с большим «недомазом». Внизу были строения, но летчику казалось, что еще можно дотянуть. Вот-вот, еще немного - и аэродром… Но нет, видно, не дотянуть.

Деваться было некуда. В этом стремительном полете Чкалову бросилась в глаза небольшая заснеженная площадка. Но неожиданно на пути вырос столб. Отворачивая от него, летчик уже у самой земли положил самолет в крен, но в следующий момент машина ударилась о землю, летчика выбросило из кабины, и он стукнулся головой о ребро катушки электрического кабеля. Сбежались люди. Чкалов еще был жив, но без сознания, дышал прерывисто. Через несколько часов его не стало. Великого летчика похоронили у Кремлевской стены.

* * *

Мы с еще большим рвением продолжали учиться летать. Летать, как Чкалов.

Дисциплинированность, осознанная привычка, - еще одно качество, которое необходимо при выполнении любого полета. Малейшее послабление к себе при выполнении задания, к работе материальной части приводило к неприятностям, а иногда и авариям.

При групповом полете должна быть строгая дисциплина строя, установленного боевого порядка. Без этого нельзя успешно выполнить поставленную задачу, особенно если осуществляется взаимодействие между подразделениями различных родов авиации, например при встрече с истребителями сопровождения или при освещении цели ночью.

При отборе кандидатов в авиационные училища не в меньшей степени учитывалась их общеобразовательная подготовка. Она должна была стать тем фундаментом, на который будут положены многие авиационные дисциплины. [209]

Здоровье и соответствующая моральная подготовка членов летного экипажа тоже обязательно брались в расчет при формировании летчика, штурмана.

А сам полет требовал выносливости организма и к перегрузкам, и к недостатку кислорода, и низким температурам. Кабины самолетов периода Великой Отечественной войны были негерметичны, неотапливаемы. Экипаж на высоте пользовался кислородом, но при длительном полете кислород экономили и маски надевали лишь начиная с 4000-4500 метров. При ограниченном запасе кислорода на большой высоте члены экипажа старались не делать резких движений, иначе у недостаточно тренированных людей это привело бы к головокружению, а иногда и потере сознания.

Температура воздуха внутри и вне самолета на высоте семь-восемь тысяч метров даже в летнее время доходила до тридцати - сорока градусов мороза. Поэтому при выполнении боевых вылетов на дальние цели всегда надевали меховые, обычно собачьи, унты, меховые комбинезоны, шлемофоны и перчатки. Иногда, на случай вынужденной посадки, брали с собой и сапоги. Словом, здоровью способствовало теплое и удобное обмундирование, отличное по тому времени питание.

Нашему становлению, мужанию помогало нравственное воспитание, которые мы получили в школе и дома. Большую роль в этом сыграла художественная литература. Любимыми книгами в то время помимо классиков русской литературы были «Как закалялась сталь» и «Рожденные бурей» Н. Островского. С Павки Корчагина мы брали пример, хотели быть такими, как он. Позднее зачитывались «Тихим Доном» и «Поднятой целиной» М. Шолохова, «Железным потоком» А. Серафимовича.

Думаю, немалую роль в нашем воспитании сыграло кино. А такие фильмы, как «Броненосец «Потемкин», «Чапаев», «Три товарища», «Семеро смелых», «Тайга золотая», «Путевка в жизнь», «Учитель», «Трилогия о Максиме», «Мы из Кронштадта», «Депутат Балтики», «Щорс» и другие, запомнились на всю жизнь. И, конечно, любили мы кинокомедии: «Веселые ребята», «Волга-Волга», «Цирк», «Трактористы»…

Полюбившихся нам героев играли популярные уже тогда Михаил Жаров, Борис Чирков, Николай Крючков, Вера Марецкая, Любовь Орлова, Игорь Ильинский…

Почти в каждой кинокартине были хорошие, запоминающиеся [210] песни. И мы их любили и часто пели, как и «Катюшу», «Синий платочек», «Полюшко-поле».

Нравились мне и моим сверстникам эстрадные оркестры тех лет, особенно оркестр под управлением Л. Утесова. И, конечно, песни И. Дунаевского, М. Фрадкина, К. Листова, Н. Богословского, Б. Мокроусова, братьев Покрасс.