Николай Гунбин - В грозовом небе

Летом 1944 года боевая деятельность Юрия Николаевича прервалась. Занимаясь на несовершенном тренировочном снаряде, откуда-то появившемся в расположении нашей части, он сломал обе ноги. А выздоровев, пытался летать, и, может быть, стал бы летать с прежней виртуозностью, если бы война вскоре не закончилась.

Юрию Петелину, с его большим мастерством, с его смелостью, явно не везло со штурманами экипажа. В начале войны он летал с человеком, который часто терял ориентировку, не мог похвалиться точностью в бомбометании. Сменившие его в экипаже два других штурмана, хотя и превзошли во многом предшественника, до уровня своего командира не поднялись.

* * *

Нельзя представить нашу дружную компанию и без любимца полка летчика Феодосия Паращенко, Феди. По словам командира полка И. К. Бровко, Паращенко был самым лучшим пилотом в полку. К тому же всегда с улыбкой, всегда с шуткой - без таких людей было бы скучно.

В начале войны мы оказались с ним в одном звене, а потом долгое время были в одной эскадрилье. Летал он почти всю войну со штурманом Василием Сенатором, опытным и смелым офицером, любившим, правда, выпить лишнее, на что Паращенко мне, штурману эскадрильи, бывало, жаловался. Но все это были житейские мелочи. Главное - героизм, который отличал все их боевые вылеты. В одном из полетов они были сбиты, но сумели остаться живыми.

Из другого боевого полета самолет их вернулся, по существу, на одном крыле. Бензобак - он расположен почти по всей плоскости самолета - взорвался от зенитного снаряда и вылетел вверх. От крыла осталась одна нижняя обшивка. Но опытный Паращенко сумел довести самолет до своего аэродрома и посадить. Во время Сталинградской битвы (я об этом уже упоминал), сбитые истребителями противника, они с парашютами приземлились на нейтральной полосе. Наши наземные войска отправили их на ближайший фронтовой аэродром.

Феодосии Паращенко и Василий Сенатор в 1943 году стали Героями Советского Союза и с еще большим упорством продолжали громить гитлеровских оккупантов. Осенью 1944 года Василий Сенатор погиб. Погиб от нелепой случайности.

Феодосии Паращенко еще два десятка лет после войны [178] продолжал летать, в том числе на современных реактивных тяжелых бомбардировщиках, обучая молодежь. Уйдя в отставку, поступает на текстильный комбинат в г. Энгельсе. И, как не мог плохо воевать, так не умел плохо работать. За высокопроизводительный труд ему было присвоено звание ударника коммунистического труда. В октябре 1979 года жизнь замечательного летчика, хорошего человека оборвалась. Похоронен он в Саратове.

* * *

Командир звена нашей первой эскадрильи Иван Тимофеевич Гросул считался самым смелым воином в полку. У него было, я бы сказал, природное мастерство летчика, летал он в любых условиях, летал днем и ночью. На самые трудные задания посылали именно Ивана Гросула, потому что знали: Иван всегда долетит до цели и, выполнив задание, вернется домой.

Родился он под Одессой, часто вспоминал свою Украину, мечтал об ее скорейшем освобождении и делал все, чтобы приблизить День Победы.

В 1943 году Иван Гросул и штурман его самолета Леонтий Глушенко были удостоены звания Героя Советского Союза.

После войны И. Гросула направили в школу переподготовки экипажей дальней авиации. На учебный, аэродром школы поступило с разных фронтов около сотни старых самолетов ДБ-3ф. Надо было определить, на каких еще можно летать, а какие послать на переплавку. Эта задача была поручена Ивану, так как кто же еще так почувствует машины и облетает их?! Риск здесь, конечно, был большой. На этих самолетах давно никто не летал, с ними не было обслуживающего персонала. Однако в течение недели Иван Гросул определил пригодность каждой машины к дальнейшим полетам.

После демобилизации Гросул жил и работал в Сочи. В 1973 году Иван Тимофеевич скоропостижно скончался на своей родине, под Одессой.

Хорошим штурманом был Леонтий Глущенко, с которым мы летали в одном звене еще на Дальнем Востоке. Он умел выйти на цель при любых обстоятельствах. Вместе с Гросулом их посылали на самые сложные боевые задания, выполнять которые помогала и их большая дружба.

Однажды, когда Паращенко на неисправном самолете вынужденно сел в поле, Гросул и Глущенко, увидя это с воздуха, не задумываясь, посадили свою машину рядом. Забрав с собой летчика и штурмана и оставив стрелков [179] охранять самолет, они отбыли на свой аэродром за помощью.