Владимир Коваленко - Крылья Севастополя

Утром, направляясь на завтрак в равелин, заглянули по пути на аэродромную площадку: как там наши самолеты? У капонира увидели Николая Астахова. Он ходил вокруг своей «коломбины», на которой отчетливо выделялись большие и малые заплаты перкали, покрытой сверкающим серебрином, довольно похлопывал ладонью по фюзеляжу, радостный и возбужденный.

- Ай да технари! - восторженно повторял он. - Чудотворцы прямо! Это ж надо - поднять на ноги такого инвалида!

Техники стояли рядом и счастливо улыбались.

«Мы с вами, братья!»

Непогода не унималась. Мы возвратились из равелина промокшие, на ногах - глиняные «калоши». Начали приводить себя в порядок: мыть обувь, стряхивать с кителей влагу, развешивать их на спинки кроватей. Отдыхать никто не собирался: впереди «светила» явно нелетная ночь, а выйти куда-нибудь, даже шаг ступить за нашу «бронедверь» не было никакого желания - «небесная канцелярия» не на шутку перепутала времена года: после холодного дождя на землю начал оседать тяжелый мокрый снег, потом вдруг из-за туч выглянуло солнце, приветливо улыбнулось и снова скрылось, а в воздухе закружились легкие серебристые снежинки.

Но летчики - народ жизнерадостный, унынию не поддаются ни при каких условиях, а тем более после удачно завершенной боевой ночи. В «Мечте пилота» шла шумная возня: шутили, смеялись, подтрунивали друг над другом.

Еще раньше лейтенант Дергачев - заядлый шахматист - организовал турнир и уговаривал всех принять в нем участие - «для массовости». «Массовости» он добился, но состав получился больно уж неравноценный: [39] у меня, например, в клетках было только две «половинки», все остальное - полноценные «бублики», а у Дергачева - сплошь гордые единицы. В этот день ему предстояло играть со мной.

- Ставь «баранку» без игры, я согласен, - предложил я ему. (Я никогда особенно не увлекался шахматами, играл крайне слабо).

- Ну нет, - вполне серьезно ответил Дергачев. - Надо все по-честному.

Что ж, по-честному, так по-честному.

Уселись за стол. Сделали первые ходы. Дергачев хитро улыбается. Я двигаю фигуры и одновременно прислушиваюсь к веселой болтовне в другом конце кубрика. И вдруг вижу - Дергачев поставил ферзя под удар моего коня. Ловушка? Психическая атака? «Хрен с ней, давай психическую», как говорил Чапаев. Спокойно беру ферзя. И слышу:

- Непостижимо!

Гляжу на Дергачева: он плотно сжал губы, даже побледнел, растерянно смотрит по сторонам. А любопытные уже тут как тут. Посыпались реплики:

- Адмиралу Дергачеву - торпеда в бок!

- Прямое попадание!

- Спускай, адмирал, флаги!

И смеются, откровенно смеются.

- Что получается после такой пробоины? - Гриша Шаронов возле таблицы уже подсчитывает очки, набранные главными соперниками Дергачева. - Положение лидера пошатнулось!

Толя Дегтярев, один из «соперников», советует Дергачеву:

- Играй без ферзя, ты у него и одними пешками выиграешь…

Это близко к истине, у меня Дергачев и без ферзя, видимо, выиграл бы, но в словах Анатолия он уловил нотки насмешки и ответил сдержанно:

- Еще чего не хватало - без ферзя. - И тяжело поднялся, протягивая мне руку. - Поздравляю.

Я галантно поклонился. Мне-то эта победа, откровенно говоря, ни к чему, все равно выше последнего, ну, в крайнем случае, предпоследнего места не подняться. Но Гриша Шаронов уже берет синий карандаш и торжественно выводит в таблице против фамилии Дергачева большущий, на всю клетку нуль, а против моей фамилии жирную красную единицу - первую и последнюю. [40]

Подошел Астахов, посмотрел на таблицу и подчеркнуто громко, так, чтобы слышал Дергачев, произнес:

- Ты, Владимир, гигант мысли. После такой победы и Александр Алехин начнет дрожать. Сон потеряет.

Кто- то приоткрыл дверь, чтобы хоть немного проветрить помещение и поглядеть на белый свет: в «Мечте пилота» тяжелая металлическая дверь была единственным нашим «вентилятором». В образовавшуюся неширокую щель ветер со злостью швырнул изрядную пригоршню снега, погнал его по бетонированному полу. Сразу стало зябко и сыро.

- Опять синоптик безобразничает, - весело заметил Астахов, - хватил лишку старик.

- Причем тут синоптик, - возразил ему Дегтярев, - он точно предсказал погоду.

- Я не про нашего синоптика, а про того, - указал Астахов в потолок, - из небесной канцелярии. Совсем, видно, свихнулся старик.

- А ты что, был у него в гостях, видел? - Это басок Гриши Шаронова.

- Не далее, как вчерашней ночью, - отпарировал Астахов.