Михаил Булавин - Боевой 19-й

— Можно идти лесом, — говорил Додонов, — тут ни души, а потом влево через шоссе и в лог, а оттель через поселок, и единым махом — туда.

— Так. Понятно. — Быльников встал, оправил гимнастерку и подал команду к движению.

Казаки тихо разговаривали, курили, обменивались замечаниями.

Через версту отряд приостановился, словно ров преградил дорогу.

— Что там? — спрашивали задние,. приподнимаясь на стременах.

Отряд круто свернул влево. Казаки оглядывались. На земле ничком лежал Васютин.

Вот они все дальше и дальше уходят от него, а он навсегда остался лежать здесь, в лесу.

В последний раз обернулся Стрельников, но уж больше ничего не увидев, судорожно вздохнул.

Отряд ехал молча.

VI

«К оружию, товарищи! Враг у ворот. Красный Воронеж в опасности. К оружию! К оружию!»

Воззвания к гражданам города, выпущенные Советом обороны, переходили из рук в руки. Их читали на заводах у станков, в учреждениях, на летучих митингах, на улицах? в домах. Их читали граждане, рывшие окопы, мастеровые, ремонтировавшие старый броневик. Их читали красноармейцы и командиры.

После того, как Холодов уехал в Совет обороны, Паршин решил пройти по линии окопов и потом направиться в паровозоремонтные мастерские.

Он рвался туда, как только пришел в город. Встретит ли он старых товарищей, узнает ли их? Найдет ли он свое место у верстака, где когда-то работал? ..

Настроение Паршина резко ухудшалось по мере того, как он переходил от окопа к окопу. Они были недостаточно глубокими, сеть проволочных заграждений в некоторых местах выглядела изгородью.

На одном из участков с Паршиным заговорил пожилой рабочий с маленькой и редкой бородкой.

— Где же нам колючей проволоки брать? Подвезут ее или как?

— Не хватает ее, — с досадой ответил Паршин, пожимая плечами. — Вероятно, заграждения будут ставить только на основных участках.

— Так-тб оно так, — разочарованно сказал другой рабочий, — только не случится ли, что основные участки окажутся там, где нет заграждений и окопов? .. Да-да!

— Ведь вот * как оно, товарищ, получается на деле, — подтвердил первый рабочий.

— Отчасти вы правы, но только отчасти, — ответил Паршин.

Он сел на корточки и, водя пальцем по земле, стал разъяснять, что основными оборонительными участками считаются те, которые прикрывают сердце города: вокзал, телеграф, мост через реку. Достаточно захватить железнодорожный узел, и в городе оставаться уже не будет никакого смысла. Поэтому враг, не теряя времени, станет всеми силами прорываться именно к железнодорожному узлу, к заводу. Их-то и надо укреплять как можно лучше.

Его слушали с большим вниманием. Молодой парнишка лет пятнадцати-шестнадцати, сдвинув брови и затаив дыхание, не сводил с Паршина глаз и следил за каждым его движением.

Когда Паршин окончил говорить, второй рабочий достал из кармана тужурки бережно свернутую листовку с воззванием и сказал:

— Вот тут написано: «К оружию!» Это очень хорошо. А где же оно это с&мое оружие?

— Вступайте в отряд/— вы получите оружие,

— Где и в какой отряд?

— Приходите в военкомат. Но только не позже завтрашнего дня.

— Нас трое, — показал на приятелей все тот же рабочий и, энергичным жестом сунув в карман листовку, скомандовал: — За работу!

Рабочие снова принялись рыть землю. Молодой паренек осторожно положил лопату и побежал за Паршиным.

— Ты что? — спросил Паршин и остановился.

Мальчик ближе подошел к нему й нерешительно

спросил:

— А можно мне записаться в отряд?

— Ну-у! — засмеялся Паршин.—Тебе рано, ты еще мал.

Мальчик оглянулся, как бы боясь, что его услышат, и,' вскинув голову, заявил:.

— Мне уже шестнадцать лет. Я всевобуч проходил.

— Ах, вот как! — удивился Паршин. — Ну, приходи вместе с товарищами.

— Я тогда прямо к вам! — крикнул мальчик на ходу и, довольный, побежал к окопам.

Он и развеселил и тронул Паршина.

Сокращая расстояние, Паршин вышел к вокзалу через Троицкий поселок и поднялся на перекидной мост. Отсюда перед ним открылся весь узел. Он хо :рошо видел станцию, Пакгаузы, железнодорожные пути, поезда, двигавшиеся по разньш направлениям.