Николай Дмитриев - Под тремя башнями

— Ниц не скажу, — лицо у Крыжа дёрнулось, и взгляд начал уходить куда-то в сторону.

— И не надо, — майор хмыкнул. — Подельничек твой парикмахер, соловьём разливается, поёт, как по нотам.

Услыхав это, Крыж внезапно повалился на спину и забился, как в эпилептическом припадке. Майор на секунду оторопел, но потом бросился к Крыжу и, придавив того к постели, крикнул Миреку:

— Вяжи ему ноги!.. Ремнём к кровати!

Мирек, пересилив страх, подбежал сбоку, поднял упавший на пол ремень и принялся ловить руками ноги бившегося на месте Крыжа. Сначала ему это не удавалось, но майор основательно притиснул пленника и, когда тот на какой-то момент затих, Мирек, успев перекинуть ремень сверху, туго застегнул пряжку. Но это не остановило Крыжа, наоборот, он забился ещё сильнее, начав выкрикивать что-то бессвязное.

И тогда майор, выхватив свой ТТ, злобно рявкнул:

— Ну ты, сволочь, кончай придуриваться! Пристрелю! Раз!..

Счёта три Крыж дожидаться не стал и послушно затих. Майор отпустил пленника и, поворачиваясь, неловко зацепил боком стол. Там что-то мелодично звякнуло, и газета, прикрывавшая ящик, с неожиданно громким шорохом, скользнула на пол.

Мирек, не спускавший с Крыжа глаз, машинально посмотрел на стол и, не удержавшись, шагнул ближе. Оказалось, под газетой была удивительно красивая резная шкатулка, бросавшаяся в глаза на фоне убогой комнатушки.

Углы вещицы украшали затейливо переплетённые виноградные гроздья, одновременно обрамлявшие стенки, резанные на пластинках цвета старого биллиардного шара. Шкатулка стояла чуть боком, и на стороне, повёрнутой к Миреку, соблазнительно изгибалась чуть выщербленная от времени полуголая искусница-нимфа.

Некоторое время майор, так же как и Мирек, рассматривал удивительный ящик, потом понимающе улыбнулся и, протянув руку, решительно нажал на какой-то рычажок. Крышка шкатулки немедленно приподнялась, откуда-то снизу с сухим щелчком выскочили фигурки пастушков и плавно закружились под мелодичное звучание тонких колокольчиков, явственно вызванивавших: «Ах, мой милый Августин, Августин, Августин…»

— Ишь ты, какой у него патефон старинный, — майор коротко рассмеялся. — А я-то думал…

Майор не договорил и, опустившись на стул, молча дождался, пока мелодия кончилась, а танцующие фигурки замерли. Некотороге время царило молчание, но затем Крыж не выдержал и, будто ничего и не было, вроде как продолжая прерванный разговор, буркнул:

— Чтобы откапывать, надо знать…

— А ты что, думаешь, мы здесь святым духом появились?

Майор встал, подошёл к стоявшей у стены этажерке и начал перебирать лежавшие на ней книги. Мирек, неотступно следивший за ним, только теперь обратил внимание, что книги старинные, точно такие, какую он видел тогда в проходном дворе в руках у Крыжа, и у него словно пелена спала с глаз.

Тем временем майор снял с полки толстую книгу, как успел разглядеть Мирек, томик Сенкевича, раскрыл и удивлённо присвистнул.

— Вот тебе и раз!..

Мирек увидел, что в руках майора появился пистолет, судя по всему до этого спрятанный в вырезе страниц книги. Повертев оружие в руках, майор заключил:

— «ВиС», офицерский, польский, — и повернулся к Крыжу.

И тогда Мирек, понимая, что майор сейчас вплотную начнёт заниматься пленником, решился. Он отступил к двери и став так, чтоб Крыж не увидел, поманил майора рукой. Несколько удивлённый офицер перестал рассматривать «ВиС» и подошёл к Миреку.

— Что у тебя вдруг?

— Товарищ майор, — от волнения Мирек перешёл на шёпот. — «Августин»…

— Ну и что, что «Августин», — удивился майор. — Песенка это немецкая…

— Так мы ж его слышали, — сбивчиво начал объяснять Мирек. — Тогда, когда ход искать лазили. Нам через стенки слышно было. Как играла…

— Погоди, погоди, — начал понимать, о чём речь, майор. — Значит, тут где-то совсем рядом выход?

— Ну да, — подтвердил Мирек. — Слышно ж было…

— Тогда держи. — К удивлению Мирека, майор отдал «ВиС» ему. — Я пошёл на разведку, а ты Крыжа стереги. Если вдруг развяжется, стреляй без всяких, мне этот юродивый на хрен не нужен.

Майор испытывающе посмотрел на Мирека, и хлопец, поняв, что тот опасается, хватит ли у него духу, кивнул:

— Не бойтесь, если что, стрельну.

— Тогда давай.

Майор, дружески потрепав Мирека по плечу и светя себе фонарём, пошёл в глубь коридора, а хлопец, вернувшись в комнату, уселся на стул. Он не спускал глаз с Крыжа, явно удивлённого такой переменой, и чутко прислушивался к шагам майора, осматривавшего коридор.