Николай Дмитриев - Под тремя башнями

— Надо что-то одно брать, или пса, или фотоаппарат, а то он тебе, Сашка, ненароком всю оптику зальёт, — и он посмотрел на Ярку. — Правда?

— Я гадаю, ничого браты не треба, то ж не катамаран, — решил Ярко, свистнул Рыжика и, взяв у Сашки «кодак», заторопился в дом.

Когда Ярко вернулся, хлопцы ещё возились с парусом. Сашка выше подтянул поперечину, и тут лёгкий ветерок заставил мягкий брезент расправиться. Этого дуновения было достаточно, чтобы наполнить парус, но силы сдвинуть неуклюжую плоскодонку ему явно не хватало.

Ярко, скептически поджав губы, сел с рулевым веслом на корме, а Сашка, торопливо угнездившись на средней банке, разобрал шкоты, привязанные к нижним углам паруса, и попросил:

— Подгреби, тут ветер слабый…

Закусив губы, Сашка то подтягивал, то отпускал веревки, ворочал поперечину в разные стороны, и даже встряхивал полотнище, но все было тщетно, слабый ветерок не справлялся, и лодка сама собой плыла по течению.

— Я ж говорил, ни к чему это, — Ярко со стуком положил весло поперек лодки. — Хочь як круты, ничего не выйдет. Поплывэмо як на катамаране.

— Ну да, не выйдет… — растерянно возразил Сашка. — Должно выйти…

— Эй вы, лопухи, кончай гадать! — Мирек вскочил и выглянул из-за края паруса. — Не видите, что ли, обрыв ветер загородил! Давай на плёс греби, там посмотрим…

Мирек оказался прав. Едва только лодка вышла из-под береговой завесы, парус ожил, и Сашка почувствовал, как подрагивают зажатые в кулаке концы. Ветер, набирая силу, начал понемногу кренить плоскодонку. Парус все больше выдувался и уже норовил вырвать из рук шкоты. Веревки ощутимо врезались в ладони, и Сашка, привязав концы к банке, довольно посмотрел на Ярку.

— Ну что, получилось?! А ты говорил, не выйдет…

Невидимый за раздувшимся парусом Мирек громко запел:

— Приятели, живей разворачивай парус!

Ярко с Сашкой дружно подхватили припев, и разухабистая песня команды капитана Сильвера полетела над плёсом, отдаваясь эхом у дальнего обрыва. Ярко взял круче к ветру, и плоскодонка, как настоящий парусник, залихватски накренилась, оставляя за обрубленной кормою глубокий след с длинными расходящимися усами.

Пока пели песню, разохотившийся Ярко взял ещё круче, лодка накренилась больше, и вдруг Мирек, сидевший на носу, весело закричал:

— Капитан, прямо по курсу испанский галеон!

Сашка, согнувшись, заглянул ниже паруса и увидел, как из-за ближайшего островка показался идущий вверх по реке «Некрасов». Пароход как раз начал очередной поворот на фарватере, колеса взбивали густую белую пену, от встречного движения ракурс стремительно менялся, и казалось, что привычно длинный нос парохода смешно укорачивается.

— Право на борт! — скомандовал Мирек. — Право!.. Право!!

Миреку казалось, что Ярко медлит, но тот и без его команды усердно ворочал кормовым веслом, сбивая лодку на другой курс. Однако поворот не удавался. Чуть повернув, лодка набрала полный парус ветра и, упрямо кренясь, шла прямо на соседний маленький островок.

— Да сворачивай же! — Мирек вскочил на ноги и заорал: — Ты что, от волны на берег попёрся?

— Да парус той не дае… — Ярко так заработал веслом, что лодку понесло боком. — Знимай його до бисовой матери!

— Убрать паруса! — дублировал команду Мирек в стиле благородной морской литературы, но Сашка уже и без того лихорадочно отвязывал замотанные на сиденье концы.

Он едва успел отвязать только один узел, и это стало ещё одной ошибкой неопытных мореходов. Освободившийся конец заполоскал в воздухе, поперечина с треском повернулась, и лодка, норовя перевернуться, начала заваливаться на борт.

— Крушение! Спасайся, кто может! — дурашливо закричал Мирек и первым сиганул в воду.

Одновременно длинная волна, поднятая «Некрасовым», догнала их, подкинула корму высоко вверх и бросила накренившуюся до предела лодку в береговые кусты. Ванты не выдержали, мачта с хрустом вырвалась из подпятника, а освободившийся наконец паруса свалился Сашке на голову, не давая ему выбраться. Когда хлопец все-таки освободился, Ярко, успевший спиной кувырнуться в волну, с хохотом отфыркивался, а Мирек от избытка чувств хлопал ладонями по воде и радостно орал:

— Кораблекрушение! Кораблекрушение!! Кораблекрушение!!!

Сашка тотчас вывалился из лодки, и они поплыли вокруг островка, на который их так безжалостно выбросило. С другой стороны нашлось свободное от кустов место, но напрямик пробраться к лодке не удалось. Пришлось снова лезть в воду и, барахтаясь в кустах, сплошь залитых водой, отвязывать обломавшийся рангоут и буксировать плоскодонку кругом островка.