Джек Хиггинс - Операция «Валгалла»

Он остановился на повороте, убрал за плечо «Томпсон», снял с ремня пару ручных гранат. Снизу доносились голоса людей, поднимавшихся по лестнице. Говард бросил гранаты друг за другом во мрак внизу, повернул за угол и продолжал подниматься, не останавливаясь.

Внизу раздались один за другим два взрыва. Послышались крики боли. Говард едва мог дышать. Дым заполнил всю площадку перед обеденным залом. Он пробрался вдоль стены, ощупью нашел вход на лестницу наверх и стал по ней подниматься на вершину башни.

Он не знал, что остальные не поднимались выше верхней площадки. Бирр совсем потерял сознание, и немцы были вынуждены втащить его в обеденный зал.

Каннинг склонился над ним, почти задохнувшись от дыма, ожидая конца, который казался неизбежным. Потом вскочил, бросился к окну и выбил остатки стекла в нижней его половине. Немцы, давясь и кашляя, подтащили к нему Бирра.

Они все собрались под окном, глубоко вдыхая свежий воздух. Каннинг крикнул:

— Стол, переверните стол.

Они скорчились за столом, ожидая конца.

Скатившись к подножью лестницы, Риттер оттолкнул от себя тело. Он был в крови, но не в собственной. Риттер заставил себя подняться на ноги и прислонился к стене. К нему протянулась чья-то рука, чтобы поддержать. Гоффер.

— Вы в порядке, штурмбаннфюрер?

— Все в отменном рабочем состоянии, или таковым прикидывается, Эрик. — Эта их дурацкая старая шутка перестала быть смешной.

Порывом сквозняка из открытых дверей с лестничной площадки снесло дым. Это напоминало живодерню: повсюду тела, кровью и мозгом залитые стены.

Человек десять финнов остались живы и не были ранены. Они собрались около главной лестницы. Риттер посмотрел на часы. Было 8.30.

— Ладно, черт вас побери. Вы мои еще тридцать минут. Все еще солдаты «Ваффен-СС». Давайте это сделаем. — Они не двинулись с места. В них не чувствовалось страха. Просто опустошенность. Лица не выражали никаких чувств, никаких эмоций.

— Плохо дело, — сказал Гоффер. — С них довольно.

Снова все затянуло дымом, и финны ушли, просто растаяли.

— Итак? — Риттер наклонился и поднял «Шмайсер».

Когда он повернулся, Гоффер схватил его за руку.

— Это сумасшествие. Куда вы идете?

— Наверх в башню, старина, куда же еще? — Риттер улыбнулся и положил ему руку на плечо. — Мы прошли вместе долгий путь, но больше никаких приказов. Этому конец. Ты меня понимаешь?

Гоффер смотрел на него с ужасом. Риттер стал подниматься по лестнице.

Когда Говард в клубах дыма появился на крыше, Файнбаум едва его не пристрелил. Говард упал на четвереньки, Файнбаум присел с ним рядом.

— Что с ним? — спросила Клодин Шевалье.

Тяжело дыша, ей ответил сам Говард.

— Мне просто нужен свежий воздух. — Он огляделся. — Где генерал?

— Здесь его не было, — ответил Файнбаум. — Что произошло внизу.

— Нам досталось, — сказал ему Говард. — Худшее из того, что мне довелось повидать. — Он оторвал руки от пола, но остался на коленях. — Мне нужно вернуться, узнать, что с ними.

Мадам Шевалье, которая подошла к парапету, чтобы взглянуть вниз, крикнула:

— Идут танки, целая колонна!

Файнбаум подбежал к ней и увидел полдесятка «Кромвелей», несколько самоходных орудий и траков, двигавшихся к крепости на полной скорости. Финны, которым удалось выжить, как раз вышли из башни и пересекали двор, когда из входного тоннеля появился первый «Кромвель» и открыл огонь из пулемета. Два финна упали, остальные немедленно бросили оружие и подняли руки вверх.

Файнбаум повернулся и увидел Говарда, облокотившегося о парапет рядом с ним.

— Видели ли вы что-нибудь прекрасней? — потребовал он ответа. Говард равнодушно смотрел вниз отсутствующим взглядом. Файнбаум его сильно встряхнул. — Эй, доблестный капитан, это кончилось. Мы выжили.

— Разве? — усомнился Говард.

Клодин Шевалье резко вскрикнула.

У выхода на лестницу в клубах дыма стоял Риттер. Он был без фуражки, на лице кровь, в утреннем свете бледным огнем сверкнули его светлые волосы. Черная форма танкиста была покрыта пылью, но на шее у него во всей своей красе сиял рыцарский крест с дубовыми листьями и мечами.

— Капитан Говард? — позвал он.

Файнбаум развернулся, снимая М1, но Говард удержал его.

— Это мое дело, не вмешивайся.

Говард улыбнулся, глаза его снова ожили. Он наклонился и поднял «Томпсон».

— Первоклассное шоу, — сказал Риттер. — Мои поздравления.

Говард выпустил длинную очередь, которой с кителя Риттера сорвало Железный крест первой степени и швырнуло его об стену. Немец согнулся, падая на колени, вскинул «Шмайсер» одной рукой, вытянул ее и выстрелил, отбросив Говарда назад к парапету, мгновенно его убив. Еще мгновенье молодой немец жил, стоя на коленях в снегу, потом упал лицом вниз.