Джек Хиггинс - Бенефис Лиса

— Все нормально. Только успокойтесь. У вас сильный жар. Помните меня? Элен де Виль.

Он медленно кивнул.

— Женщина на пляже.

— Это мой друг. Генерал Шон Галлахер.

— Я только что посмотрел его документы, — сказал ей Галлахер. — Удостоверение немного подмокло, я оставлю его, чтобы подсохло.

— Вы помните, где вы? — спросила Элен Келсоу.

— Джерси. — Он вымученно улыбнулся. — Не беспокойтесь, я не совсем лишился рассудка. Я все понимаю, мне только нужно сконцентрироваться.

— Хорошо. Тогда слушайте, — сказал Шон Галлахер. — Ваша нога в очень плохом состоянии. Вам нужен госпиталь и хороший хирург.

Келсоу покачал головой.

— Это невозможно. Я говорил этой леди раньше: никаких немцев. Меня лучше застрелить, чем отдать им в руки.

— Почему? — потребовал гневно Галлахер.

— Она назвала вас генералом, это правда?

— Я служил когда-то в ирландской армии, а в прошлую войну служил в британской. Разве это имеет значение?

— Возможно.

— Хорошо. В каких вы войсках?

— В инженерных, штурмовых инженерных, если быть точным. Мы готовим высадку на пляжи.

Галлахер все понял.

— Это связано с вторжением?

Келсоу кивнул.

— Уже скоро.

— Конечно. Нам всем это известно, — сказал Галлахер.

— Да. Но я знаю, где и когда. Если немцам удастся из меня это выбить, вы представляете, что это значит? Все их войска будут сконцентрированы в нужном месте. Нам никогда не удастся сдвинуться с пляжа.

Келсоу ужасно разволновался, на лбу у него выступил пот. Элен успокоила его, устроила удобнее.

— Все будет нормально, обещаю вам.

— Джордж Гамильтон придет? — спросил Галлахер.

— Его не было. Я передала его экономке, что ты хочешь срочно его увидеть. Я сказала, что ты порезал ногу и думаешь, что придется наложить один-два шва.

— Кто такой Гамильтон? — резко спросил Келсоу.

— Врач, — ответила Элен. — И хороший друг. Он скоро будет здесь, чтобы заняться вашей ногой.

Келсоу снова начало трясти в лихорадке.

— Нужно сейчас думать о более важных вещах. Вам нужно поговорить с людьми из Сопротивления. Пусть они свяжутся по радио с разведкой в Лондоне и сообщат, что я здесь. Им придется меня отсюда как-то забрать.

— Но на Джерси нет движения сопротивления, — объяснила Элен. — Я хочу сказать, что народу здесь не нравится оккупация, и каждый старается сделать ее как можно более неудобной для врагов, но у нас нет ничего похожего на французское сопротивление, если вы это имеете в виду.

Келсоу воззрился на нее в изумлении, и Галлахер сказал:

— Этот остров, примерно, десять на пять миль. Здесь, примерно, сорок пять тысяч гражданского населения. Наберется на небольшой город. Как вы думаете, сколько продержится здесь сопротивление? Гор, в которых можно прятаться, нет. Вообще негде спрятаться.

Было заметно, что Келсоу трудно это переварить.

— Так что движения сопротивления здесь нет. И радио нет?

— Совершенно никакой связи с Лондоном, — объяснил Галлахер.

— А с Францией? — с надеждой спросил Келсоу. — Гранвиль, Сен-Мало. До них же всего несколько часов по воде, разве не так? Там-то должны быть отряды французского сопротивления.

Возникла пауза, потом Элен повернулась к Галлахеру.

— Cавари может поговорить с нужными людьми в Гранвиле. Он знает, кто они, и ты это знаешь.

— Правильно.

— Когда я пришла с пляжа, Гвидо как раз уходил. Он сказал, что они идут в Гранвиль во второй половине дня. Хотят воспользоваться туманом. — Она взглянула на часы. — Раньше полудня прилива не будет. Ты можешь взять фургон. Там эти мешки с картошкой для войскового склада снабжения в Сент-Хелиере и на рынок.

— Хорошо, ты меня убедила, — согласился Галлахер. — Но, насколько я знаю Cавари, он не захочет держать это все в голове. Это значит, нужно записать, что весьма рискованно.

— Но у нас нет другого выбора, Шон, — сказала просто Элен.

— Нет. Полагаю, ты права, — засмеялся Галлахер. — Чего я только не делаю ради Англии. Присматривай за нашим другом. Я вернусь, как только смогу.

Она окликнула Галлахера, когда он был уже у двери:

— Шон!

— Да? — Он обернулся.

— Не забывай, что ехать нужно по правой стороне дороги.

Это была старая шутка, но не без доли реальной озабоченности. Одним из первых нововведений немцев, оккупировавших Джерси, было изменение направления потока транспорта с левостороннего на правосторонний. Но и после четырех лет оккупации Галлахер все не мог к этому привыкнуть, правда и за рулем ему не часто доводилось сидеть. Им оставили один старый фургон Форд, и то только потому, что земельные угодья де Вилей снабжали различной сельскохозяйственной продукцией немецкую армию. Количества выделяемого бензина едва хватало на две-три поездки в неделю. Ими и ограничивались возможности использования фургона. Галлахер всегда экономил бензин, спускаясь с холма с выключенным двигателем. Правда, существовал небольшой черный рынок бензина, если вы знали нужных людей.