Джек Хиггинс - Бенефис Лиса

— Ты знаешь мой телефон в коттедже. Позвони сразу по возвращении.

— Хорошо.

Савари поднялся, и они вышли из кафе. Галлахер был не в силах ждать. Он достал из коробки пачку Житан, распечатал и закурил сигарету.

— Господи, какое наслаждение.

— Ну, тогда я пошел. — Савари сделал шаг по направлению к сходням «Виктора Гюго».

Галлахер тихо произнес:

— Подведешь меня, убью. Вот так вот, дружище. Понял?

Савари обернулся, открыв от удивления рот. Галлахер ободряюще улыбнулся и пошел вдоль причала прочь.

Джордж Гамильтон был высоким угловатым человеком, чей старый твидовый костюм казался, по меньшей мере, на размер больше, чем требовалось. В свое время известный врач, являвшийся профессором фармакологии лондонского университета и консультантом госпиталя Гайя, он вышел на пенсию и поселился в коттедже на Джерси как раз перед самой войной. В 1940 году, когда со дня на день ожидали прихода немцев, множество жителей покинуло остров, и врачи не были исключением. Именно этим объяснялось, что Гамильтон, являвшийся доктором медицины и членом ученого совета Королевского колледжа врачей, теперь, в возрасте семидесяти лет, работал простым терапевтом.

Гамильтон откинул со лба седую прядь волос и поднялся, глядя на Келсоу, лежавшего на диване.

— Нехорошо. Его необходимо отвезти в госпиталь. Без рентгена трудно сказать наверняка, но есть, по крайней мере, два перелома большой берцовой кости. Возможно, даже три.

— Никакого госпиталя, — едва слышно произнес Келсоу.

Гамильтон сделал знак Элен и Галлахеру, и они последовали за ним в кухню.

— Если бы переломы были сложными, иными словами, открытые раны с торчащими из них костями, у нас не было бы выбора. В таком случае опасность заражения крови, особенно после всего, что ему пришлось перенести, стала бы реальностью. Тогда спасти ногу возможно удалось бы только на больничной койке с вытягиванием.

— Джордж, что именно ты пытаешься сказать? — спросил Галлахер.

— Ну, как вы видели, кожа не повреждена. Мы называем такие переломы осколочными. Можно зафиксировать ногу и положить в гипс.

— А ты сам можешь это сделать? — спросила Элен.

— Могу попытаться, если будут необходимые условия. Но, определенно, без рентгена я даже не мыслю за это браться. — Он замялся. — Есть одна возможность.

— Какая? — спросил Галлахер.

— Сосны. Это маленькая частная клиника в Сент-Лоренсе. Она в ведении католических сестер милосердия. В большинстве своем они француженки или ирландки. У них есть и рентгеновская установка, и нормальная операционная. Сестра Мария Тереза, которая там всем заведует, моя приятельница. Я могу ей позвонить.

— А немцы тоже пользуются этой клиникой.

— От случая к случаю. Как правило, это молодые женщины с так называемыми пренатальными проблемами, которые обычно они предпочитают разрешать с помощью абортов. Как вы понимаете, монахиням это совсем не по нраву, но они ничего не могут с этим поделать.

— Его можно будет там подержать?

— В этом я сомневаюсь. У них всего несколько коек, и наверняка это слишком опасно. Самое большее, что мы можем сделать, подштопать его и снова привезти сюда.

Галлахер сказал:

— Ты ужасно рискуешь, Джордж, помогая нам таким образом.

— Я бы сказал, мы все рискуем, — сухо ответил ему Гамильтон.

— Жизненно важно, чтобы полковник Келсоу не оказался в руках врагов, — начала Элен.

Гамильтон покачал головой.

— Элен, я не хочу знать, поэтому даже не пытайся мне ничего объяснять. Не хочу я, чтобы и монахини оказались вовлеченными. Что касается сестры Марии Терезы, то наш приятель должен быть для нее местным жителем, с которым приключилось несчастье. Хорошо бы обеспечить ему, на всякий случай, документы.

Элен обратилась к Галлахеру:

— Можешь ты что-нибудь придумать? Ты же нашел в прошлом году документы для испанского коммуниста, который сбежал из рабочей бригады, прокладывавшей тоннели в Сент-Питере.

Галлахер подошел к старому сосновому письменному столу восемнадцатого века, стоявшему в углу кухни, выдвинул средний ящик, запустил в него руку и извлек из глубины маленький ящичек, вроде тех, в которых раньше люди прятали ценности. В нем лежало несколько идентификационных карточек, незаполненных, но снабженных печатью с нацистским орлом и подписью.

— Где тебе удалось их добыть? — спросил изумленный Гамильтон.

— Знакомый ирландец, который работает барменом в одном из городских отелей, завел милого друга, немца, вы понимаете, о чем я. Клерка из полевой комендатуры. В прошлом году я сделал тому большое одолжение. Он и отплатил мне таким образом. Я впишу сюда характеристики Келсоу, дадим ему хорошее местное имя. Как вам нравится Ле Макуан? — Он достал ручку и чернила и сел за письменный стол. — Генри Ральф Ле Макуан. Место проживания? — Он взглянул вверх на Элен.