Николай Внуков - Когда гремели пушки

— Как думаешь, Галда, если перегрузим на твою, доедешь?..

А Митя… Измотан он был в те дни. Даже заметно похудел. Только вернется на базу, присядет на ступеньку полуторки с котелком каши и ломтем хлеба в такой же черной, как корка, руке, — тут уж новый приказ: «Давай, Галда! Больше некому…» Митя доест остывший обед, запьет чаем — и снова в рейс.

Но на вопрос командира он отвечал не вдруг. Сперва закурит, потом окинет хитрым взглядом тех, что случались рядом. «Ну, что, дескать, вот вам и «ха-ха-ха», «коломбина»! А еще смеялись!..» Попинает сапогом потертые покрышки и скажет:

— Надо — значит, доедем, товарищ капитан!

И не было случая, чтобы не доехал. И стонать, и выть будет в пути старая полуторка, и, может, не раз что отремонтирует на ходу бывший колхозный шофер, и под мотором в грязи побывает, а доедет. Другой раз ждут, ждут Митю, и уже кто-нибудь из маловеров вздохнет: «Все, видно, отпела свою песню «коломбина». Да нет: тут-то и послышится знакомое тарахтение и въедет в расположение «коломбина», огрызнется мотором и замрет. Из кабины вылезет черный, до смерти усталый, но довольный Митька и этак, словно ничего не случилось, проговорит:

— Все в порядке! Доставил.

В те дни привелось Мите отличиться особо. Одно армейское подразделение, преследуя противника, рванулось вперед и заняло выгодную позицию на высоте. Но получилось так, что мы впереди клином, а полукольцом — немцы. Замкни они круг — и плохо бы пришлось нашим. Отдавать завоеванные позиции никак не хотелось. С высоты сообщают: «Продержимся сколько надо, пришлите срочно орехов [5] Орехами на кодовом военном языке назывались патроны. . Кончаются». Нашему командиру приказ: «Немедленно доставить патроны на высоту!» А попробуй добраться! Дорога насквозь противником простреливалась. Послали одну машину — осколком снаряда в мотор. Встала — и назад не оттащишь. Послали другую — водителя ранило в руку. Сел за баранку сержант, который с ним ехал, и оттянул машину в рощицу поблизости. Думали ночи дождаться и тогда проскочить. Командир роты собрал водителей, стоит мрачный. Спрашивает нас:

— Кто, товарищи, берется доехать? Ночи ждать нечего. Немцы пристрелялись и ночью не остановятся. Так как, есть желающие?..

Тут откуда-то сзади (еще никто и сказать ничего не успел) послышался голос:

— Разрешите, товарищ командир? Я проскочу.

Обернулись — Митя Галда.

Командир задумался: все-таки «коломбина» машина ненадежная. Но вдруг наш взводный говорит:

— Товарищ капитан, разрешите — я вместе с Галдой? Доставим груз на высоту!

Митя даже заулыбался от неожиданности.

Дал командир согласие, и они уехали. Ждали-ждали. Нет полуторки. Послали на то проклятое место мотоциклиста. Тот явился с донесением: «Нету там «коломбины». Не то проскочила, не то и следов не осталось. А немец все бьет…»

Тут телефон засигналил. Ротный сначала и трубку не рад поднимать. Потом все же назвал свои позывные, слушает. На проводе оказался замкомдива. И вдруг: «Ваша машина боеприпасы доставила. Лейтенант и шофер целы. Благодарю за службу».

После полудня, примерно к обеду, вернулась «коломбина». На кабине вмятины, стекла переднего нет, а Митя и лейтенант сидят веселые. Все, конечно, кинулись к ним. Спрашивают Галду:

— Как тебе проскочить-то удалось?

А он отвечает со смешинкой:

— Чего такого особенного! Она же навроде амфибии, «коломбина». Да и немец меня всерьез не принимает.

Но лейтенант рассказал, как было дело. Добрались они до того места. А место это — как пекло. Кругом мины рвутся. Стекло — вдребезги. Что делать? Галда свернул — и прямо в поле, в объезд. Где по целине, где по вспашке. Чуть было не завязли, но проехали. Баранкой Митя крутил, как ас в воздушном бою. А потом леском, по каким-то проселочкам…

— Чувствую, — говорит лейтенант, — правильно едем. Потом мины уже сзади, справа и слева стали ложиться. Тут откуда ни возьмись послышалось: «Стой, кто?» Смотрим — наши…

А Митя снова всех удивил.

— Это все не главное, — заявляет. — Главное — вот оно. — Лезет в кузов и вытаскивает оттуда целое ветровое стекло. Он его на обратном пути с какой-то брошенной полуторки снять умудрился.

С тех пор и лейтенант поверил в «коломбину», разрешил и на ее стекле нарисовать гвардейский значок.

— Хоть твоя машина и неказиста, но из этакой операции вышла с честью, — сказал взводный Мите. — Значит, теперь она не просто «коломбина», а «гвардии коломбина».