Артем Драбкин - Я дрался на Т-34. Обе книги одним томом

Болванка попала в борт танка, срикошетировала и снесла ему череп. Вторым выстрелом немец попал в шаровую установку пулемета, а третьим – в командирскую башню, правда, броню не пробил. Великов выскочил из танка: «Надо уводить танк, где механик?» – «Вон лежит». А тут еще их самолеты налетели. Бомб у них не было, но они кружили, обстреливали нас из пулеметов. Я вернулся к своему танку. Рядом с ним пристроился Иватулин с винтовкой и палит по самолетам. А уже автоматные очереди слышны и пульки посвистывают. Надо тикать. Заряжающему говорю: «Сходи посмотри за кустами, что там делается». А он, мальчишка: «Лейтенант, ну что же вы меня посылаете, меня же пристрелят». – «Ладно. Иватулин, хватит развлекаться, давай садись за рычаги, надо уходить». Он начал разворачиваться и немножко забуксовал в болоте. Туда-сюда, а мы уже одни остались, остальные танки смылись. Один танк решил махануть через дорогу и за насыпью уходить. В принципе правильно, поскольку до леса, в который мы отступали, было открытое пространство. Но не успел он перескочить, как «Тигр» рубанул его. Я увидел только клубы черного дыма – накрылись ребята. Уже потом оказалось, что болванка попала в запасной топливный бак. Разлившееся топливо вспыхнуло, но, прогорев, погасло, и они не пострадали. Однако, проскочив на полной скорости через дорогу, они врубились в мощное торфяное болото и зарылись в нем чуть ли не по башню. Так и сидели там, пока их не вытащили.

Ну, а мы кое-как выбрались на твердую почву. Иватулин дал газу, видимо, решив, что я заскочу на трансмиссию, а это делать уже было опасно – автоматчики могли снять. Мне бы надо было через люк механика-водителя в танк заскочить, но он, как вывернулся из болота, так дал газу. Я оказался сбоку танка и бегу под его прикрытием. Бежал, бежал, танк-то быстрее двигается, я уже выдохся, а танк вышел на дорогу, включил третью передачу и помчался, а я упал в кювет. Отдышался, перескочил на другую сторону дороги. Там стоял танк, командир которого был полностью дезориентирован. Я ему говорю: «Мы отступаем. Давай к лесу». Встречает меня начальник штаба Гладков: «Чего ты панику устроил?» – «Какую панику?» Оказалось, что Иватулин проскочил через порядки батальона и умчался в тыл. «Мой танк последним отходил, но я на него не успел». – «Ладно». Добрался до своего танка, устроил Иватулину нахлобучку за то, что бросил командира и умчался неизвестно куда.

Бой с «Артштурмами»

Через некоторое время приезжает командир взвода Великов: «Давай с Люберцевым поезжай в тыл. Пришла радиограмма от командира бригады – ему нужны танки». Хорошо. В тыл едем, я, как обычно в таких случаях, сажусь на крыло у люка механика водителя. Великов говорит: «Ты садись в башню, мало ли что». Он, может быть, и знал, какая там обстановка, но мне ничего не сказал. По дороге мы проехали несколько километров, поднялись на очередной пригорок, и вдруг я вижу, что впереди, метрах в пятистах, стоит поперек дороги танк и ведет огонь в сторону леса, что располагался слева. Черт возьми, что это? Я остановился. Справа от дороги какое-то строение, за которыми спрятались два или три танка. Этот танк, который вел огонь, на моих глазах загорелся. Я подбежал к танкам, что стояли за домом: «Ребята, что происходит?» У них уже и раненые есть, перевязывают друг друга. «Там «Тигры» или самоходки какие-то». – «А что за танк на дороге сожгли?» – «А черт его знает». Я вернулся, встал на башню, в бинокль смотрю, увидел эти «Артштурмы» в лесу метрах в восьмистах. Иватулин потом рассказывал: «Бьют по нашему танку, а у меня командир взобрался на башню и рассматривает их в бинокль!» Мне же надо знать обстановку. Они прекратили стрелять. Чувствую, что я у них уже под прицелом, но они медлят стрелять. Что делать? «Жданов, как только Иватулин тронет, ты разворачивай пушку и веди огонь. А ты, Иватулин, разворачивайся и за это строение». Мы только развернулись, и они нам в борт влепили. Танк загорелся, все выскочили в правый, дальний от противника, кювет. Жданова нет. Я спрашиваю: «Жданов выскочил?» – «Выскочил». Начали его искать. В нашем кювете его не было. Переползли на другую сторону. Танк наш горит, снаряды в нем рвутся, правда, не детонируют. Начали обследовать кювет. Нашли его мертвым – одежда на нем полностью сгорела. Вернулись, я доложил командиру батальона, что машина сгорела, погиб Жданов.