Артем Драбкин - Я дрался на Т-34. Обе книги одним томом

Стало ясно, что без пехоты, артиллерии и авиации атаковать по узкой шоссейной дороге с высокой дамбой бессмысленно. Мы доложили обстановку и получили приказ оседлать железную и шоссейные дороги и не допустить подхода к Сентешу и выхода из него частей противника. По обоюдному согласию танки 181-й танковая бригады перекрыли железную дорогу и удерживали ее, а я растянул свои танки вдоль железной дороги и взял под обстрел шоссейную дорогу. Расчет оказался верным.

С утра все три бригады корпуса перешли в наступление. Завязались уличные бои. Поняв бессмысленность сопротивления, венгерские части провели перегруппировку и контратаковали в северо-западном направлении. Большая колонна тылов под прикрытием двух танков, а за ними и боевые части стали удирать из Сентеша по шоссе через мост на Чонград. Вот тут-то они и попали под огонь наших танков. Началась паника, давка, неразбериха. Подгоняемые страхом, машины пытались обогнать друг друга и прорваться на переправу, но попадали под огонь танков с фронта. Многие в ужасе останавливались и пытались развернуться обратно в Сентеш, но попадали под фланговый огонь, горели, разваливались на куски, скатывались на обочину, сваливались с насыпи и опрокидывались. Страх и паника докатились до войск в Сентеш. Отступление превратилось в бегство. Лавина БТР, автомашин, повозок накатывалась на передние машины. Началась давка. Все больше машин и повозок сваливалось или скатывалось с насыпи. Люди бросали машины и разбегались в разные стороны, спасаясь от огня танкистов. Мы рвали колонну на части. Фантастическое зрелище!

Полный разгром отходящего противника завершили главные силы корпуса. Ни один танк, ни одна машина или повозка до переправы не дошли. Все они остались в свалке на шоссе от Сентеш до переправы через р. Тисса. К исходу 8 октября город Сентеш был полностью освобожден и 18-й танковый корпус вплотную подошел к переправе у Чонград. В это время немцы взорвали оба моста. Вот этого я себе простить не могу до сих пор. Железнодорожный и шоссейный мосты через р. Тисса в районе Чонград имели большое стратегическое значение. Они открывали путь на Будапешт, к Дунаю, в глубь Венгрии. Наш 18-й танковый корпус и войска 53-й армии получили бы возможность выйти на оперативный простор. И трудно предположить, как бы развивались в дальнейшем боевые действия. Почему не взяли мост? Да слишком сильно был укреплен, подготовлен к взрыву, страшно было заскочить на мост и преодолеть его, когда он будет подорван и ты окажешься в реке или за ней один на один с врагом? Думаю, лучше было бы сковать противника с фронта, не проявляя слишком большой активности. Нарастить усилия на плацдарме. Создать специальный отряд, ударить ночью, внезапно, с тыла. Сбить и окружить охрану моста, захватить его и обезвредить. В этих условиях противник вряд ли бы решился на подрыв моста. Но… получилось так как получилось.

Утром подъехали комкор генерал-майор Говоруненко и начштаба корпуса полковник Белозёров с опергруппой. Страшная свалка подбитых и искореженных дымящихся машин, кладбище трупов людей и лошадей потрясли генерала. Более жуткого зрелища трудно представить. За этот бой я был представлен к званию Героя Советского Союза, однако присвоили мне его только в 1995 году.

Я после этой операции первый раз получил деньги за подбитые танки. Коля Максимов быстро нашел пролетку и утром рано, не позавтракав, мы поехали в Тимишоару. Через час пути мы въехали в город. Одна из первых вывесок, которую мы смогли прочесть, была «Ресторан». Остановили возницу, отправили его назад. Сами слезли. Заходим. В ресторане ни души, полумрак, столики, застеленные белыми скатертями. Садимся. Перед нами вырастает официант и дает нам меню на румынском языке. Мы показываем жестами: надо поесть. На смеси немецкого и русского объяснили, что хотим поесть. Он принес закуску, потом отбивную. Очень вкусно поели. Он спрашивает: «Кафе? Те?» Я Колю спрашиваю: «Ты кофе когда-нибудь пил?» – «Да». – «А я нет, только ячменный. Надо попробовать». Официант: «Кафе? Коньяк? Рум?» Во думаю, интересно, кофе с коньяком или с ромом. Как это так? Коля говорит, я с коньяком, а ты с ромом. Принесли нам чашки туда грамм по тридцать рома и коньяку налито. Кофе горячий, я как вдохнул, дыхание перехватило, я закашлялся. Вот, думаю, испортили хороший напиток. Выпили. Коля спрашивает: «Ты коньяк пил?» – «Ни разу». – «Я тоже». – «Давай? – «Давай». Мы подзываем официанта. Просим принести коньяк. Он приносит бутылку и по рюмочкам разливает. Коля берет у него из рук бутылку и разливает по фужерам. Запиваем уже другим кофе, что нам принесли. По второй – бутылки нет. Я говорю: «Ты ром пил?» – «Нет». – «Я тоже. Официант, ром!» В зал уже вышел повар в колпаке, посмотреть, что происходит. Выпили мы и рома. Расплатились, вышли из ресторана пьяные в дым. Прошли немного, и на перекрестке стоит наша регулировщица. Движения нет. Мы к ней, давай приставать, она от нас отбивается. Ее подружки, заслышав визг, выглянули из второго этажа и кричат: «Идите сюда, что вы к ней пристаете». Мы к ним. Заваливаемся. Говорим: «Так у нас деньги есть. Гуляем!» Дали им денег, чтобы они сходили в магазин. Но пока они ходили, мы уснули мертвым сном. Проснулись уже на другой день: «Где мы? Как сюда попали?» Девчонки нас на смех подняли: «Вот кавалеры, пришли, погуляли». Нам стыдно страшно. Мы по стакану чая выпили и смылись. Пошли по городу. Зашли в ателье. Я себе заказал шапки кубанки, Коля – тоже, и костюмы заказали. На следующий день все было готово. Потом идем, глядим, у подъезда стоит дамочка. Ну мы зашли, да так там и остались на два дня. Девчонка и мать, ею торговавшая. Денег у нас почти не осталось. Идем по улице. Коля хватает первую же попавшуюся лошадь под уздцы. Возница пытался сопротивляться, но Коля похлопал по кобуре пистолета, и тот успокоился. Сели, поехали. Подъехали к магазину. Взяли коробку вина, конфет кулек, пряников. Выкинули все оставшиеся деньги, но, видимо, мало. Продавец что-то закричал. Пришлось помахать перед его носом пистолетом, чтобы замолчал. Махнули в Ковачи. Колонна вытянута. Доложили комбригу, что прибыли. Устали мы страшно. Залезли в штабной автобус и уснули. Припасы тоже положили. Просыпаемся. Надо похмелиться, а остались только конфеты и пряники.