Артем Драбкин - Я дрался на Т-34. Обе книги одним томом

Вошли в рощу, не торопясь ее заняли. Пошел я в кусты. Только сел, как рванет недалеко, потом еще раз!!! Я скорее на дорогу! Ребята увидели столько «фаустов» и давай их расстреливать по деревьям. Кто ж знал, что я там сидел!

Чем ближе к Берлину, тем больше чувствуется, что подходим к столице. 20-го числа вышли в зону дачных поселков – красивые рощи, коттеджи. Умели, собаки, и отдыхать, и строиться… За каждый метр приходилось сражаться…

Хорошее, прекрасное утро. До Берлина 20 километров! Салют! По логову фашистского зверя – огонь! И по одному выстрелу пальнули. Такое настроение. Где-то рядом немецкий аэродром, оттуда взлетает самолет, он еще не успел набрать высоту, пролетает над нами, и его сбили.

Подходит командир танка, на котором я езжу: «Товарищ старший лейтенант, я смотрю, у вас нет трофеев». – «На черта они мне? Я как-то раз уже собрал посылку – туфли, материал, все как положено. А потом мама присылает письмо: «Костя, не присылай, пожалуйста, посылок. По адресам, куда приходят посылки, потом наведываются». – «И все же, товарищ старший лейтенант, давайте мы вам что-нибудь подыщем». Проходит минут 15–20, мчится один из членов экипажа: «Все! Нашел, товарищ старший лейтенант, пойдемте». Пошли. Приводит меня в подвал коттеджа. Через подвал натянута веревка, а на ней висит пять шуб. Папе, маме, мне, сестре и девушке (она не стала женой, но у меня была девушка, с которой я переписывался. Мне запомнились эти треугольнички. Помню, в Белоруссии я был офицером связи бригады. Мотаюсь, то меня тут обстреляют, то там. Вдруг встречается почта: «Товарищ старший лейтенант, вам есть письмо». Пишет: «Вот сегодня всем классом мы поехали на Волгу, загорали, хорошо провели время. Пели песни». Знаешь, как приятно такое читать?! Есть места, где тихо, светит солнышко…). Ребята сверху притащили чемодан, в него запихнули все пять штук: «Ну, все, товарищ старший лейтенант, у вас есть с чем приехать домой». На танке три бачка по 90 литров. Один бачок долой. Чемодан обернули брезентом, стянули ремешками, сделали по форме бачка и к борту.

Через некоторое время команда: «Вперед!» Заняли какое-то село. Приказ: «Командир батальона, начальник штаба – на площадь!» Мы только заняли, только ворвались в это село, какой дурак нас на площадь зовет?! Я понимаю, куда-то к танку, в окопы, в подвал, а то на площадь! Ладно, приказ есть приказ – он не обсуждается. Пошел. Грязь непролазная. У сапога оторвалась подошва. Я взял веревку, примотал, чтобы они не хлюпали, конечно, ноги мокрые. Навстречу комендант штаба бригады Бобров. Он дружил с Симочкой, которая к тому времени уже уехала домой рожать. Он посмотрел: «Что у вас такое?» – «Да вот. У меня нога маленькая, 38-й размер, а тут сороковой…» – «Постойте здесь. Один момент». Куда-то сбегал, принес немецкие сапоги с подковкой. Эти сапоги я потом лет семь носил. Собрались на площади.

Оказывается, это Морозов приказал собрать всех офицеров батальона. И как нас накроет! Я стоял недалеко от танка. Как только разорвался снаряд, я прыгнул за танк головой и ногами вперед, а попа отстала немножко… и в нее осколки! Четыре раза подбивали в танке, контузия, шоки были… а здесь ранило, а Боброва убило… Ребята меня сразу в танк, штаны вниз, сразу полотенце со спиртом и в подвал. Всех раненых погрузили на танк и в медсанвзвод, что стоял в двух километрах в рощице. Рану открыли, обработали, в машину и в корпусной медсанбат. Там уже кровати… Ножичком порезали, все почистили. В кузов машины сено, брезент, погрузили и за Одер в госпиталь. Таких, как я, целый коридор. Оттуда нас берут на операцию. Местный наркоз… Женщина-хирург с шутками по поводу места моего ранения вытащила осколки. Перевели в палату – комнату жилого дома в полуподвале. На следующий день встаю на ноги, я же футболист, танцовщик – если не ходить, срастется не так. На костыли. На третий день вопль сестер: «Ты боишься, что мышцы на заднице не так срастутся, а у тебя все течет, весь хирургический материал на тебя перевели». Говорю ребятам: «Нам нужно устанавливать с нашим хирургическим отделением твердые, хорошие отношения. Давайте сделаем благодарственный ужин». В окно видны только ноги. Прошел солдат, мы его окликнули: «Слушай, солдат, тебе часы нужны? – «Да». – «Канистра спирта! Полчаса тебе времени. Через полчаса другого пригласим». Проходит полчаса – приносит. «Пробуй!» Попробовал, нормально, не ослеп. «Кто пойдет к начальнику отделения?» – «Ты затеял, ты и иди». Я прихожу на перевязку: «Есть предложение вместе поужинать. Приглашаем все ваше отделение. Три хирурга, четверо сестер. И нас семь человек». – «Хорошо». Я в столовую, к нашему шеф-повару прикостылял: «Нам нужен ужин. Мы пригласим медперсонал. Нас будет около двух десятков. Хватит тебе 5 литров спирта?» – «Вполне». Вечером на ужин всем составом… Оставшийся спирт смешали с соками, сделали легкий женский напиток – и вкусно, и скромно, не перепились… Паника случилась, когда дежурный по госпиталю появился, но мы его тоже угостили. Устроили танцы – взяли расчески, бумагу… музыкальное сопровождение. Все очень хорошо прошло, все были довольны. Во всяком случае, на следующий день я прихожу, девчонки говорят, чтобы не тратить на тебя много бинтов, сделаем тебе гипсовую повязку. Вопрос перевязок стал очень простым. Сразу снизился расход перевязочных материалов.