* * *
На следующий день возле легендарной хаты Гордын опять собралось всё взрослое население Дубков.
В этот раз – поглядеть на живую американку.
– Вы только посмотрите, бабоньки, какое у неё платье! Как будто ей двадцать, а не полсотни лет! А какой перстень, какая цепочка! – шептались сельские красотки.
– Не может быть, что ей уже пятьдесят, как моей Оксане… Нет, точно она паспорт подделала, чтоб на пенсию раньше выйти! – доносилось из мужского круга.
Переводчик сочувственно тараторил по-английски, а Эльза… спокойно потягивала длиннющую сигаретку.
Скоро странная процессия из советских офицеров в мундирах и без, сотрудников американского посольства и украинских крестьян двинулась в сторону деревенского кладбища.
Никто из богобоязненных жителей Дубков раскапывать могилу не согласился. Пришлось брать лопаты Козию, Трегубенко и Николайчуку. Чуть позже их сменили парторг местного колхоза и председатель сельсовета. Впрочем, почва была мягкой и податливой – только недавно рыли.
Вскоре лопаты упёрлись во что-то твёрдое. Сазонюк собственноручно обкопал гроб со всех сторон и продел под него верёвки.
Трегубенко при помощи гвоздодёра сорвал крышку.
Эльза что-то пробормотала по-своему.
– У Яна недавно был перелом левой ноги, – пояснил переводчик. – К тому же на его спине должен быть след от немецкого осколка.
Эксперт Куценко задрал штаны у покойника. Чуть ниже колена виднелась ярко выраженная костная мозоль.
– Василий переломов не имел! – загудели крестьяне.
Милиционеры перевернули труп лицом вниз, и все присутствующие смогли увидеть неровный длинный шрам.
Только после этого Эльза тяжело вздохнула и пустила скупую слезу. Больше – для приличия, чем с горя. С Яном они не жили уже два года.
* * *
Андрей Козий ежедневно держал на контроле «дело гражданина Гордыны».
Василия искали на всём пространстве огромной державы: от Карпат до Дальнего Востока, от Заполярья до Кушки, но всё было напрасно.
Тем временем Страна Советов отметила Новый, 1977 год.
15 января исполнялось тридцать лет Ивану Пугачу – самому близкому другу Козия.
Андрей первым, чуть ли не на час раньше назначенного времени, пришёл поздравить именинника. Вручил ему букет роз, по большому блату приобретённый в «Зелёном хозяйстве», Толковый словарь Ожегова, о котором Иван давно мечтал, и вызвался добровольно помогать хозяйке, которая никогда не успевала вовремя накрыть на стол.
Нина ловко доставала из серванта тарелки и хрустальные салатницы, протирала их полотенцем, перекинутым через плечо, а Козий расставлял посуду на столе, время от времени обмениваясь с подругой новостями.
Вот та и решила пожаловаться ему на житьё-бытьё.
– Скажи, Андрюша, за что меня Господь покарал? Такую красивую фамилию имела – Кравчина, а вышла замуж и стала – Пугач.
– Надо было настоять, чтобы Иван взял твою, – посоветовал следователь.
– Для любого мужчины такая фамилия – не очень! Вот и мой брат – Тима – всю жизнь мучается. Он у нас начальник, персональный кабинет имеет. На дверях – табличка: «В.К. Кравчина». Все думают, что написано по-русски и, настраиваясь на встречу с дамой, постоянно раздражают брата вопросом: «А где товарищ Кравчина?» Иван не вытерпел бы такого издевательства, непременно б заехал кому-нибудь по мордам!
Если бы Нина была хоть чуть-чуть более наблюдательной, она непременно бы заметила, что её собеседник сразу изменился в лице.
В его голове рождалась гениальная идея!
Её простота настолько поразила следователя, что тот зазевался и уронил на пол очередную партию посуды.
– Ниночка, ты – золото! – ничуть не огорчаясь от того, что доставил хозяевам столько неприятностей, он чмокнул подругу в щечку и… умчался прочь.
* * *
Андрей выбежал из подъезда дома, в котором жили его друзья, осмотрелся и, не заметив поблизости ни одного автомобиля с «шашечками» на кузове, помчался в сторону автобусной остановки – на неё как раз заезжал рейсовый ЛАЗ. Однако перед самым носом следователя двери захлопнулись.
Козий хотел затормозить, но не тут-то было – ноги попали на хорошо утоптанный лёд, и его понесло вперёд с такой скоростью, что Андрей ненадолго поравнялся с кабиной тронувшегося автобуса. Водитель, конечно же, заметил отчаянно жестикулирующего незнакомца, призывавшего его остановиться, но, даже если б он захотел повиноваться, то не смог бы этого сделать – гололёдица!
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу