Сергей Бортников: Брусиловская казна (сборник)

А вот первая и третья причины требовали детальной отработки. Сам Андрей больше склонялся к последней версии. Но кто мог отомстить бывшему повстанцу за события тридцатилетней давности? Местные жители утверждали, что братья не принимали участия в расстрелах евреев или акциях по массовому уничтожению поляков. Да и односельчан они не трогали. Конечно, Гордыны небезгрешны, на их руках – кровь энкавэдистов, «ястребков», советских воинов, на то она и война!

Один только тракторист Малышенко не раз прилюдно угрожал Василию расправой за то, что тот в 1945-м убил его родного брата Аркадия, тогдашнего председателя сельского совета.

«Как бы там ни было, придётся осуществить экскурс в историю!» – подвёл итог своих внутренних раздумий Козий.

Первым из тех, с кем он решил встретиться для того, чтобы восстановить события 30-летней давности, стал отставной полковник Григорий Афанасьевич Латышев.

Старого чекиста Андрей нашёл в пригородном коттедже неподалёку от областного центра.

Латышев сладко дремал в плетеном из лозы кресле посреди роскошного сада, высаженного собственными руками. На его накрытых пледом коленях лежала толстая книга, энциклопедия, а может, и справочник по садоводству-огородничеству, которым он увлёкся на пенсии.

– Здравствуйте!

Старик широко открыл глаза, словно удивляясь, что какой-то юный нахал посмел прервать его послеобеденный сон, и отложил в сторону книгу.

– Слушаю вас…

– Мне нужен полковник Латышев.

– Я!

– Следователь прокуратуры Козий.

– Чем могу быть полезен?

– В сорок шестом вы командовали оперативной группой по уничтожению сотни Власа.

– Было дело… Только зачем ворошить прошлое? Война закончилась тридцать лет тому назад.

– Но ведь бандеровцы ещё лет десять оказывали ожесточённое сопротивление Советской власти…

– Что правда, то правда. Только зачем вам, молодому человеку, эта грязь? Ну-ка, признавайтесь!

– Убили Василия Гордыну.

– Ясно… Как говорят в Украине, «катюзи – по заслузи» [67].

– Расскажите подробнее, что вы знаете о нём?

– Банда Власа впервые дала о себе знать ещё в сорок втором. Сотник – Пётр Гордына – был из тех, кто не хотел мириться ни с поляками, ни с немцами, ни с Советами, признавал только свои – националистические – идеалы. Сказать по правде, поначалу мы мирились с деятельностью этих, как они сами себя называли, украинских партизан. Даже пытались вступить в контакт с их предводителем – Тарасом Бульбой. Но между различными националистическими течениями вдруг вспыхнула междоусобная война. Вскоре представители Бандеры прибрали к своим рукам название «УПА» – Украинская повстанческая армия, добавили к нему – ОУНа и начали уничтожать всех, кто не хотел мириться с их главенствующей ролью. Не пожалели даже супругу Бульбы. Сам же атаман был вынужден эмигрировать сначала в Германию, затем – за океан. Я вас не утомляю своим рассказом?

– Никак нет.

– Пётр Гордына, в отличие от многих своих собратьев, сразу принял сторону нового руководства. А в конце войны заразил своими идеями и родных детей – близнецов Василия и Павла. Правда, особо отличиться они не успели. А вот у их отца – руки в крови по локоть! Он лично распинал младенцев в польских поселениях во время так называемой Волынской резни…

В апреле 1946 года я получил задание ликвидировать сотню Власа. Один из его подчинённых по кличке Сокира помог провести спецоперацию, заманив бандитов в ловушку. Раненый Пётр Гордына застрелился. А его дети сумели вырваться из окружения. При этом кто-то из них успел всадить пулю мне в живот. Уже потом, в госпитале, стало известно, что Павел и Василий пытались уйти за границу, но нарвались на пограничный наряд. Один ушёл, а второго взяли в плен.

Прямых доказательств его преступлений не было, и Василию впаяли обычные двадцать плюс пять: десять лет заключения, десять – ссылки и ещё пять так называемого «поражения в правах». Выходит, он уже на свободе?

– Так точно. Отсидел своё, вернулся на родину, в каких-то антисоветских акциях замечен не был… Только пить шибко начал.

– Хотел водкой смыть свой позор – так часто бывает. Говорите, его убили?

– Да. Труп сбросили в колодец.

– Они сами часто так делали… Может, кто-то решил отомстить за старые, так сказать, грехи?

– Возможно.

– А может, Василий узнал кого-то из лесных братьев, избежавшего наказания, и решил шантажировать его?

– И такой вариант нельзя сбрасывать со счетов. Спасибо, вы мне очень помогли.