Николай Дмитриев - Брестские ворота

– Ишь ты… – парень оценивающе посмотрел на Фёдора с Яшкой и вдруг, повернувшись к грузовику, крикнул: – Матвей, у нас тут вроде как попутчики нарисовались…

Почти сразу этот неизвестный Матвей, которого раньше и слышно не было, вышел из-за полуторки, таща в руках целый ящик тушёнки. Он подошёл ближе, опустил ящик на землю, какое-то время смотрел на сыто облизывающихся товарищей и только потом сказал:

– Ладно, будем знакомы… Понырин Матвей, а это, – он показал на весельчака, – Петька Самунов.

– Фёдор… Яков… – назвались бойцы, и Медведь деловито спросил: – А вы куда идти знаете?

– Знаем, – коротко ответил Матвей и зачем-то начал выкладывать тушёнку из ящика.

Аккуратно разложив банки на четыре одинаковые кучи, он уже приказным тоном сказал:

– Вот что, друзья. Нас в лесу товарищи ждут, так что грузитесь, вчетвером мы много дотащим…

– Ясно, – кивнул Фёдор и, развязав тесёмки вещмешка, первым начал складывать туда банки.

Нагрузившись консервами «под завязку», бойцы ещё почти километр шли по шоссе, а потом повернули влево, в сторону придорожного леса, где, по словам Матвея, взявшего на себя обязанности старшего, их должны были ждать остатки сводной роты штаба армии.

Однако к большому разочарованию Фёдора и Яшки ожидаемого подразделения на месте не оказалось. Вместо него на большой поляне, сохранявшей следы армейского бивуака, ушедших на разведку Понырина и Самунова ожидали только двое командиров.

Петька и Матвей, тоже удивлённые отсутствием роты, сбросили тяжёлые вещмешки на землю, и Понырин, никак не придерживаясь субординации, обратился к сидевшему на пеньке командиру:

– Товарищ капитан, а где все?

– Это к нему обращайся, он пояснит… – капитан показал на стоявшего рядом майора.

Матвей повернулся и молча посмотрел на второго командира, нервно покусывавшего травинку. Тот какое-то время тоже молчал, а потом, выкинув изжёванный стебелёк, с нескрываемым раздражением пояснил:

– Принято решение пробираться мелкими группами. Мы специально задержались, ожидая вас.

– Так… – протянул Матвей и хотел ещё что-то сказать, но его перебил капитан и, указав на понуро стоявших Якова и Федю, спросил:

– Кого привели?.. Кто они?

– Бойцы. Как и мы через фронт пробираются, – глухо пояснил Матвей и устало сел на траву рядом со своим вещмешком.

– Так… Через фронт, значит, решили… К своим… – капитан встал с пенька и испытывающее посмотрел на новоприбывших. – Кто такие?

– Пулемётчики мы, – выступил вперёд Яшка.

– А где же ваш пулемёт? – подозрительно сощурился капитан.

– Мы в обороне у реки стояли, а как нас минами накрыло, и пулемёт разбило, мы и отошли, – обстоятельно пояснил Яшка.

– И вы, значит, прямо оттуда и драпанули? – с какой-то кривой усмешкой уточнил капитан.

– Мы оттуда, а вы отсюда! – неожиданно зло огрызнулся Яшка.

– Те-те-те, – жестом остановил его майор. – Не забывайтесь. Вы говорите с начальником особого отдела.

– А вы, я думаю, из политуправления? – всё ещё раздражённо предположил Яшка.

– Вот тебе и реакция на лучшее решение, – явно обращаясь уже не к Яшке, а к майору, глухо сказал капитан.

– Подожди, – отмахнулся майор и неожиданно улыбнулся Яшке. – Ишь ты, какой ершистый… Москвич?

– Москвич, – несколько успокоившись, ответил Яшка.

– А он? – майор показал на угрюмо молчавшего Медведя.

– Он из Сибири. А наш подносчик Борька Вайнтрауб, так тот тоже из Москвы был… – почему-то вспомнил Яшка.

– Вайнтрауб? – переспросил майор и уточнил: – А он где?.. Убило?

– Нет, – отрицательно мотнул головой Яшка. – Ранило сильно, так мы его прямо на станцию в санитарный поезд на закорках несли.

Командиры почему-то переглянулись, и майор удивлённо заметил:

– Так это ж вёрст пятнадцать, если не больше…

– Не знаю, – Яшка пожал плечами. – Только бросить его мы никак не могли. Он нас в бою выручил. Под миномётным обстрелом ленты таскал.

– Ну, если так, то что?.. – майор со значением посмотрел на капитана. – Берём с собой товарищей пулемётчиков?

– Надо брать, – немного подумав, отозвался капитан и резко, одним рывком встал с пенька…

Командир полка – небритый осунувшийся майор – проводил совещание. Правда, от полка, угодившего в окружение, а потом под удар немецкого «клина», оставалось всего человек полтораста. На совещании же собралось человек двенадцать из тех, кого майор знал лично, но были здесь не только командиры, а также сержанты и даже один старшина.