Борис Орлов - Судьба — солдатская

Уснул Спиридон Ильич незаметно. Проснулся часов в семь вечера. Одевшись, проверил документы на право ношения винтовки, припомнил снова явки и вдруг решил уйти отсюда и больше не возвращаться, а ехать после встречи со связными прямо в Вешкино. Но тут же передумал. Как-то неудобно идти с винтовкой по домам. Еще заподозрит кто. Так и на след наведешь.

Спиридон Ильич налегке вышел из дому.

Сходив на одну из запасных явок и направляясь на основную, Спиридон Ильич призадумался. Нужного человека там он встретил, поговорил с ним, и не утешило его это знакомство. Связной был мелким служащим. Шилов. При разговоре с Морозовым он все время старался подчеркнуть свою преданность Советской власти, напирал на то, что ходил в активе, собирался вступать в партию… а голосок — тонкий и подобострастный — срывался на дребезжащие, пугливые нотки. «Никакой пролетарской закваски, — слушая его, думал Спиридон Ильич. — Такие сдадут запросто». По дороге на основную явку Спиридон Ильич решил твердо: с Шиловым дела не иметь. «Мало что рекомендован… Людей нам сейчас не видно. Вот если гитлеровцы захватят Псков, тогда оно, может, все и прояснится: вся вошь, как при Булак-Балаховиче, наружу выползет».

На основную явку следовало идти в Запсковье. Спиридон Ильич по дороге к ней думал, стараясь понять, как развернутся события вокруг его отряда, если немцы действительно прорвут фронт, захватят Псков и уйдут дальше. Мысль о том, что немцы могут вообще уничтожить Советское государство, и не приходила в голову, да если бы и пришла, он тут же прогнал бы ее. Вообще, Спиридон Ильич интуитивно считал, что его народ живуч и, перед какими бы испытаниями его ни поставила история, он устоит. Вот эта-то сила убеждения, вероятно, и делала Морозова стойким, наполняла его спокойствием и рассудительностью.

Перед нужным домом Спиридон Ильич замедлил шаг, огляделся. Прошел, присматриваясь, дальше. Покружил вокруг по переулкам и улочкам, изучая подходы. Везде ютились, прижимаясь к зелени палисадников, такие же одноэтажные, полудеревенского типа домики.

Вернувшись к дому, Морозов постучал в ближнее к закрытым сеням окно. Подойдя к тонкой тесовой двери, ждал, прислушиваясь. В тишине уловил далекое постреливание. Где-то по Рижскому шоссе шел бой, догадался Спиридон Ильич. В сени вышла пожилая женщина и, открыв дверь, спросила, что надо. Морозов замешкался, сравнивая приметы, и сразу понял, что не тот человек. Спросил, произнеся первую часть слов из пароля:

— Извиняюсь, дочь дома?

— Сейчас позову, — недовольным голосом ответила женщина и исчезла.

На всякий случай Спиридон Ильич вошел в сени. Оглядывался, примечая все. Вскоре к нему вышла твердой походкой девушка двадцати двух — двадцати трех лет. Спиридон Ильич сразу узнал в ней Валину подружку, с которой познакомился на первомайском празднике у себя дома. Оторопел. Соня тоже растерялась.

— Спиридон Ильич? — первой заговорила девушка. — Проходите! — И повела на кухню.

«Неужели адрес спутали?» — ругал про себя райкомовских работников Морозов, следуя за Соней. Усадив гостя, Соня заговорила:

— Как Валя? У вас все хорошо? — И села сама.

Спиридон Ильич, то скручивая, то раскручивая в руках кепку, рассказывал, что знал, о дочери. Чувствовал, надо уходить: времени в обрез, а тут такая неразбериха. И колебался. А вдруг это все-таки она? Наконец Спиридон Ильич решил вплести в свой рассказ вторую часть пароля. Произнес:

— Вот так, голубушка. Так и потерял дочку, выходит. Но, сама понимаешь, живой думает о живом. Иду это тут, смотрю — на столбе объявление… Это вы продаете кушетку?.. Дай, думаю, зайду. Вале куплю.

Соня, услышав заученные слова, изменилась в лице. Встала.

Морозов с минуту смотрел внимательным, немигающим стариковским взглядом в порозовевшее лицо Сони. Не дождавшись от нее ответных слов, встал. Хотел уже прощаться и уходить, но в это время Соня четко выговорила:

— А если бы мы продавали, чем бы вы платили: деньгами или продуктами?

Ответ был по мысли точен. Но слова чуть-чуть не совпадали. Морозов, внутренне совсем уверившись, что попал по адресу, все-таки еще колебался.

Минуты две они стояли молча. Потом Спиридон Ильич вдруг сел. Не спуская глаз с Сони, произнес, вплетая пароль:

— Все-таки странная у нас произошла встреча. Шел по указанному на бумажке адресу. Спросил вашу мамашу: «Извиняюсь, дочь дома?.. Это вы продаете кушетку?..»

Соня не дала ему договорить. Засмеявшись вдруг, она схватила с гвоздя кухонное полотенце. Утерла им завлажневшие глаза. Сказала: