Иван Охлобыстин - Песни созвездия Гончих Псов (сборник)

Директор, начальник планового отдела с супругами, срочно вызванный на место происшествия участковый и Жора стояли перед сценой клуба. На сцене рыдала вголос Марина Глебовна.

– Что же все-таки произошло? – спросил у нее Литвинов.

Учительница не ответила и зарыдала еще громче.

– Марина Глебовна, – окликнул ее начальник планового отдела, – подойдите к нам, немедленно прекратите истерику и как член профсоюза объясните нам: почему главный инженер свинтил в тайгу.

– Я ему говорила, что люблю его всякого, возьмите меня замуж. А он говорит: «Теперь я не достоин вас, хоть вы все неправильно поняли». И ушел! Навсегда! – продолжая захлебываться слезами, залепетала учительница.

– Понятно! – тяжело вздохнул Рюриков. – Это потому что он приходил.

– Кто – «он»? – не понял директор. – Вот мне лично ничего не понятно.

– Я вам потом все объясню, – пообещал начальник планового отдела.

– Почему потом? – растерялся Юлий Иванович. – Кто приходил в итоге?

– Заяц-оборотень приходил, – подсказал Жора. – Это все его дела!

– То есть вы хотите сказать, что наш главный инженер убежал в тайгу, потому что приходил заяц-оборотень? – не поверил своим ушам Литвиненко.

– Получается так, – пожал плечами Валериан Павлович, – что я могу поделать?!

– И вы это серьезно?! – перешел на повышенную ноту директор.

– А как я еще могу, если член профсоюза утверждает, что приходил?! – взял ту же ноту начальник планового отдела и повернулся к учительнице: – Приходил или нет?

– Приходил, – поклялась та. – Я в ту ночь ему бульончик сварила и в клуб принесла.

– Но этого же не может быть, – воскликнул Юлий Иванович, схватил первый попавшийся ему под руку металлический предмет и приложил его ко лбу.

Предмет оказался на удивление тяжелой дверной задвижкой. При ближайшем рассмотрении директор осознал, что задвижка отлита из чистого золота.

– Невероятно! – простонал Литвиненко, с отвращением бросая скобу на землю. – Как нам теперь поступить? Нужно звонить в центр!

– И что вы им скажете? – осторожно поинтересовался начальник планового отдела. – Что по причине интимной связи с зайцем-оборотнем главный инженер леспромхоза убежал в тайгу?!

– Да, – согласился обессиленный эмоциями директор, – не звучит как-то. Но делать что-то надо, Валериан Павлович?!

– Пока ничего делать не надо, – заглянул ему в глаза тот. – Ждать надо. А Луков набегается и сам вернется.

– Вы думаете? – с надеждой взглянул на него Юлий Иванович.

– Уверен. Мало ли что в жизни случиться может, – широко улыбнулся Рюриков и добавил: – Не хотел вам до утра говорить, но бригада Прокопенчука вышла на последние пятьдесят метров. К рассвету магистраль будет готова. И еще: звонил господин Фролов, интересовался. Я ему сказал. Он решил через двадцать дней комиссию на приемку магистрали прислать. Даже телевидение будет и краевые инвесторы. Поздравляю, в общем!

– Наконец-то! – тут же забыл обо всем другом директор. – Господа, мы смогли! Едемте смотреть!

– Утром. Уважаемый Юлий Иванович, только утром, – остановил его начальник планового отдела. – В семь дорожники подгонят мотовоз и поедем. Не пешком же нам по рельсам топать?!

– Со мной же как?! – опять всхлипнула рядом Марина Глебовна.

– Эх, милочка! – по-отечески приобнял ее за плечи Валериан Павлович. – Как быть?! А вот так и быть! Пойдем, у нас переночуешь. Твоя беда – наша беда! – он как-то особенно взглянул на супругу. – Людмила Степановна тебя дома в порядок приведет и научит, как такую беду пережить.

Остаток ночи Юлий Иванович провел в радостном возбуждении, отчего ему и поспать толком не удалось. Несколько часов, проведенных в полудреме, только навеяли ему отрывочные, бессюжетные фантазии: то он подставляет грудь под орден, то перебирает в руках стопку кредитных карт, то переносит любимый диван в подъезд столичного высотного здания, то председательствует на какой-то важной, зарубежной конференции по вопросам экономической политики, а кареокая мулатка-переводчица соблазнительно морщит носик. Не отдохнул в эту ночь Литвиненко. А ровно в семь часов утра уже стоял на подножке только что подъехавшего мотовоза.

– Доброе утро, господин директор! – поприветствовал его из кабины Егор Карманов.

– Ровно пять? – ответил вопросом на его приветствие Юлий Иванович.

– По датчику – сантиметр в сантиметр, – кивнул машинист и опять исчез в кабине.

Взревел многотонный дизель – и тронул мотовоз по новой узкоколейке, по свежевырубленной просеке навстречу теплому ветру. Литвиненко принимал порывы этого ветра, как поцелуи, изредка жмурясь от особо страстных дуновений, но вновь размыкая веки, чтобы не пропустить ни одного мгновения. Вот уже им начали встречаться идущие навстречу дорожники из бригады Прокопенчука, вот они уже проехали сколоченную чуть поодаль теплушку, вот показался и сам Николай Анатольевич, стоящий на последней шпале.